Попытка возврата - 3

- Не вопрос. Вы можете оповещать гостей, что свадьба состоится через пять дней. И кстати, Карлу, при звонке, сразу передайте, что приехав сюда, в Германию он попадет только после капитуляции гитлеровцев. Максимум через неделю наши войска возьмут Штутгард и продолжат движение к французской границе, с юга отрезая Рейх от нейтралов. А потом начнется избиение отказавшихся капитулировать войск. Так что если ему дорога жизнь, он этот месяц проведет в Швейцарии. - будущая теща на это только кивнула, а я продолжил - Что же касается венчания и всего прочего... В общем, если ваша дочь об этом мечтала, то я всегда готов! Тем более что сам уже давно обещал исполнять ее мечты.

Александра Георгиевна моим словам очень удивилась, спросив:

- А как же к этому отнесутся в ГПУ? Или как сейчас называется Российская тайная полиция? У вас ведь могут быть большие неприятности если они узнают про то, что вы были венчаны?

Я хмыкнул:

- Вы еще скажите - в ЧК... ГПУ уже давно нет, есть НКВД - Народный Комиссариат Внутренних Дел. А уж с родной организацией, я разберусь сам.

- Почему вы сказали - "с родной"?

- Потому что я - полковник Главного Управления Государственной Безопасности этого самого НКВД.

Так, теперь понятно откуда Аленка заимствовала жест для критических ситуаций - кулак в рот и распахнутые до невозможности глаза. Мамина дочка...

И в этот момент, как по заказу появилась Хелен. Оповестив, что ребенок спит, она уставилась на нас и испуганно спросила:

- Что случилось?

Я встал, приобняв невесту и ничего не говоря про заморочки с местом службы, так потрясшие тещу, шепнул ей на ушко:

- Понимаешь, я у твоей маман попросил руки ее дочери и сказал, что свадьба состоится через пять дней. Вот она и впечатлилась.

Ленка, от подобного известия, тоже впечатлилась. А после обниманий, поцелуев, слез и смеха, слегка оттаявшая от этой картины Алекс, сказала обращаясь ко мне:

- Вы извините мою реакцию. Просто когда Хелен мне о вас рассказывала, я думала, что вы офицер Красной Армии. Из тех, кого называют "невидимками". И она тоже считала вас просто командиром отряда разведчиков...

Что-то я не понял, это ее так заело, что я не легендарный "невидимка", которым можно хвастаться, а хмырь из тайной полиции? А может у Алекс, идиосинкразия на любых представителей, любой госбезопасности? С другой стороны, конечно, тот гестаповец, которого я в госпитале завалил, тоже ведь, в женихи набивался. Да и Елена наверняка рассказывала про его шантажистский способ добычи руки и сердца. Мда, вот видно теща до сих пор под впечатлением находится. Надо ее как-то успокаивать, разумеется не говоря всей правды. Поэтому кивнув в ответ на ее тираду я сказал:

- Правильно она считала. Я тогда и был командиром террор-группы. Да и сейчас им являюсь. Только отношусь не к армейскому осназу, а к осназу НКВД. Вся разница в том, что у нас спектр задач несколько шире. А что, есть принципиальная разница?

- Нет, просто раньше я никак не могла сообразить, как советский диверсант мог оказаться во Франции. Зато теперь, когда вы обозначили свою ведомственную принадлежность, все становится более-менее понятно...

- Вот видите как хорошо. Это ведь просто праздник какой-то, когда нет неясностей в отношениях. Но давайте пока оставим разговор о моей службе, тем более что больше чем я рассказал, сказать просто не могу. И вы про это лучше не говорите. Ведь сейчас я выступаю, как помощник атташе по культуре. Вот так меня и можно гостям представлять. А истинное место службы, пусть останется нашей маленькой семейной тайной. Во всяком случае, пока война не закончится и агенты гестапо в Швейцарии, не прекратят свою деятельность.

Александра Георгиевна задумчиво покивала головой:

- Да, вы наверное правы. Говорить что жених моей дочери, агент ГПУ, извините НКВД, будет несколько опрометчиво.

- Ну, и я про то же! Тем более что "дипломат", звучит гораздо понятнее и приятнее.

А потом, прекращая этот разговор, я поднялся и предложил дамам сопроводить меня к чемодану, в котором были заготовлены подарки.

Кстати за эти подарки мне надо благодарить не собственную предусмотрительность, а Гусева и Колычева. Видя что Лисов напрочь выпал из жизни, они взяли на себя эту миссию. Иван Петрович, уточнив габариты Хелен приволок откуда-то меховую накидку из шкуры безвинно убиенных норок, а Серега, здоровую золотую брошку с красными и зелеными камушками. Брошка предназначалась теще, и против этого подарка я никак не возражал, молча отдав Гусеву деньги. Но вот манто! Хрен с ним с его стоимостью, для Аленки ничего не жалко, только дарить летом зимние шубейки мне показалось очень странным. Барышни они ведь такие существа - им обнову сразу примерить захочется и обязательно продефилировать туда-сюда на людях. Вот только боюсь, в августе, подобное дефиле может закончится тепловым ударом...