Попытка к бегству

Ветер так и не появился. Стеклянный, неподвижный воздух заполнял пространство между домами. Казалось, большинство прохожих идет молча, экономя на жаре силы. Они остановились в призрачной тени овощной палатки. Курить Ледогорову не хотелось, но повинуясь стадному инстинкту, он достал сигарету.

— Нормальный аппарат, — сказал Антон, рассматривая коробку. — Сколько тебе надо-то?

Ледогоров пожал плечами.

— А сколько он вообще стоит? Тысяч пять. Он же нулевый.

— Да я спрашиваю, сколько на лекарства нужно, балда?

— Четыре, а что?

— Могу дать тебе с «чеченских». Все равно на них ничего не купишь особого. Так, на жизнь отложил. Отдашь потихоньку.

— Тоха! Брат! Спасибо! — Ледогоров обнял Антона за плечи. — Ну, ты выручил!

Внутри билась радостная мысль, что не надо расставаться с подарком.

— Да ладно, — Антон, похоже, даже смутился от такого бурного выражения эмоций. — Если есть возможность, так чего там… Ты домой? Пошли. Нам у «Чернышевской» с мамой встречаться. Я тебе «бабки» завтра на работу закину.

Поднимая сумку, Ледогоров погладил глянцевый бок коробки. День катился к вечеру. Красное солнце взирало сверху на воскресный неспешный город. Жара не спадала.

* * *

Ледогоров всегда помнил, как перехватывало дыхание, когда гас свет. И узкие зеленые билетики из оберточной бумаги. И муторное ожидание окончания «Ленинградской кинохроники» или «Новостей дня». И километровые очереди на «Легенду о динозавре». И видеосалоны с кучей новых названий и имен. Он мог ходить на несколько сеансов подряд, мог смотреть одно и то же по десять раз, мог ради этого прогуливать работу и учебу. Потом все успокоилось. Кинотеатры исчезли, или стали похожими на смесь дискотеки с закусочной. Видаки перекочевали из салонов в квартиры. Билеты стали выглядеть как рождественские открытки. Но что-то ушло. Что-то, вспыхивающее на мгновение при виде новых афиш, или обложек видеокассет. Это что-то была юношеская вера в реальность происходящих на экране событий и надежда на участие в чем-то подобном. Вера, умершая вместе со взрослым хмыканьем и беспощадной короткой фразой: «Ну прямо как в кино!»

В пункте проката было просто невозможно дышать. Молодящаяся, тучная блондинка с обвислой грудью под модным сарафаном обмахивалась журналом. Ледогоров тщательно отобрал четыре французских фильма, шедших когда-то в прокате и сто раз пересмотренных в маленькой, пыльной «Искре» на Суворовском.

— Сколько?

— Тридцать в сутки, плюс залог за кассету.

Напротив выхода, у кромки тротуара был припаркован бледно-синий «фольксваген». Мерцающая в жарких сумерках реклама магазина «Снарк» отражалась на его капоте. Ледогоров перешел Кирочную и, заходя в арку, снова зацепил его краем глаза. Что-то щелкнуло в мозгу и мгновенно ушло, отступив перед предвкушением приятного вечера. Кино так и осталось с детства его любимым развлечением. Темнело. Открывая дверь, он снова почему-то вспомнил «фольксваген». Положив магнитофон на кухонный стол, открыл холодильник, достал ледяную банку с остатками безалкогольного пива, отпил глоток и вдруг все понял.

* * *

Они были на месте. Их силуэты хорошо просматривались на фоне слабо освещенной лестницы, а заливистый девчоночий смех вообще можно было услышать через две улицы.

— Привет.

Никто, естественно, не проявил особой радости. Солодов слез с подоконника.

— Мы все рассказали. Нам добавить нечего.

— А здороваться не надо? — Ледогоров подошел поближе и протянул ему руку.

— Ну здравствуйте, — буркнул тот, но руку все-таки пожал. Какова бы ни была «блатная» романтика, а простецкие отношения с опером тоже поднимают авторитет среди друзей.

На этот раз с ним были только прыщавый длинный парень в майке с эмблемой какого-то американского баскетбольного клуба и рыхлая девчонка-переросток в обтягивающей маечке и велосипедных шортах.

— У меня всего один вопрос, — Ледогоров прислонился к стенке. — Кто из вас говорил, что машина была синяя?

— Осторожно, запачкаетесь, — Солодов показал на стенку. — Это вон, Ирка, только я…

— Да заткнись ты! Я те че? Слепая? девчонка пыхнула сигаретой. — Я ее с метра видела, когда сюда шла. Синяя она была!

Ледогоров протиснулся между ней и Солодовым к подоконнику.

— Ты мимо нее проходила? А потом вы все видели ее сверху? Вот стоит «опелек» старый. Какого он цвета?

Допотопная иномарка припарковалась в желтых лучах рекламы какой-то фирмы на углу.

— Зеленая, — сказал первым Солодов. — Как раз похожий цвет.

Остальные кивнули.

— Правильно. Зеленая. — Задумчиво кивнул Ледогоров и улыбнулся. — Спасибо, ребята. Дима, я про твои проблемы не забыл. Постараюсь помочь.

Все озадаченно посмотрели ему вслед.

— О, блин, дурак! — протянула Ирка.

— Заткнись ты, — беззлобно бросил Солодов и потянулся за бутылкой пива.

Ледогоров вышел из подъезда и подошел к седому майору в кабине блекло-синего «опеля», издалека кажущегося зеленым в ярко-желтых неоновых лучах.

— Спасибо, Михалыч! Выручил!

Тот отмахнулся.

— Не зря хоть? Ну и ладно! Поехал додежуривать. Тебя подбросить?

Ледогоров покачал головой.

— Спасибо, пройдусь. Не январь на дворе.

— Ну, как хочешь.