Попутчик

Марице пришло на ум, что он, наверное, экстрасенс или выдаёт себя за такового. А может и того хуже: дурачит её, как школьницу, чтобы произвести впечатление. Вполне возможно: подсел, начал говорить слова с двойным дном, чтобы заинтриговать, а сам наверняка дома перед зеркалом репетировал. Марица даже как-то разозлилась от такой жестокой шутки, которую сама только что придумала.

Нет, подсказывало ей глубокое животное чутьё, этот не врёт. Он может и псих, но в свои слова, похоже, свято верит.

– А Вы знаете, что будет дальше? – Вопрос прозвучал наивно, но без намёка на наигранность.

Попутчик хмыкнул, потерев переносицу, будто только что снял очки, хотя очков не было.

– Позвольте, Марица Лазаревна, кому это дано знать, кроме Бога? Он никому не говорит – здесь он сделал голос тише, – и мне тоже.

Поезд остановился. Люди в вагоне, сгибаясь под ношей и немного матерясь, вываливались наружу, где их встречали другие люди. На станции никто не зашёл. Стало ещё тише.

– Некоторые вспоминают свои увлечения. – Улыбка на лице мужчины игриво заиграла. Попутчик достал маленькую металлическую пилочку и стал подпиливать ногти. И тут Марица заметила: зубы. Они все сплошь в тёмном коричневом налёте. Скалясь, попутчик пилил свои ногти до самого мяса, так, что пальцы начали кровоточить.

– Никто не думает об охоте с гончими, или о победе в игре в покер. В основном на ум приходит дамочка, сидящая в партере, с тоскливым взглядом. Дамочка, к которой он так и не подошёл, хоть она и пришла одна. – Попутчик мечтательно закатил глаза. Черты его лица расползлись, создав подобие доброй ностальгии.

– Кто, простите, не подошёл? – Аккуратно вставила Марица, стараясь не потревожить нависшее облако.

– Гражданин Васильков. Он буквально вчера провёл со мной весь вечер. Очень уж скромный, о чём бесконечно сожалел.

– А сейчас что же, не сожалеет?

Попутчик нарочито тяжело вздохнул:

– А сейчас не сожалеет. Теперь ему всё равно.

Мужчина вновь надолго замолчал. Пейзажи за окном всё менялись, люди всё выходили, тишина становилась гуще.

– Курица или яйцо?

Марица растерялась, уже который раз.

– Простите?

Попутчик выпучил глаза с удивлением, взирая на свою собеседницу, словно на полную идиотку.

– Я спрашиваю, курица или яйцо?

– Вы имеете в виду тот самый спор, кто появился раньше? – Осторожничала Марица Лазаревна.

Мужчина взорвался диким хохотом, как делают это в плохих театрах. Что-то в нём изменилось, в этом человеке. Язвы усыпали кожу на лице болтливого соседа.

– Нет же, милая моя, я имею в виду, что Вы изволите кушать?

На этих словах словно из ниоткуда, сосед стал доставать яства. Стол постепенно заполнялся различными продуктами: печеньями, колбасой, рыбными консервами, персиками в банке, шоколадными конфетами, сушёными бананами, котлетами, яйцами, ржаным хлебом, апельсиновым соком. Было что-то ещё, но Марица не успела разглядеть, она отвернулась к окну, так как на неё тошнота накатила.

Мужчина развернул из пищевой фольги зажаренную курицу и принялся есть её. При этом его манеры обедать были далеко не так милы, как умение заводить престранные разговоры. Он ел жадно, впиваясь пальцами в белое мясо и разрывая его на части, как лесное животное. Неимоверно чавкая, он испачкал пол лица, от чего рот его и щёки и борода сделались масляными. «Хотя, бороды вроде бы не было. Но как же не было, когда есть!», подумала про себя женщина. Похрюкивая и слегка постанывая от удовольствия, попутчик не забывал улыбаться, демонстрируя меж зубами волокна мяса. Когда он принялся хрустеть костями, которые тоже жевал как и мясо, Марица почувствовала новую волну тошноты и выбежала в туалет.

Она хотела умыться холодной водой, но в кране было только урчание. Её вырвало. А затем ещё раз. Утираясь перед зеркалом клочком туалетной бумаги, она вдруг заметила, что под глазами её теперь кожа совсем почернела, а губы стали бледными. Меж тем красные пятна пошли по лицу, а закостенелые пальцы не хотели шевелиться. Безумные мерзкие звуки разжёвывания и проглатывания, лязганья зубов стояли в её ушах. И всё вокруг пахло отходами человеческой деятельности.

Вернувшись на место, Марица обнаружила странного соседа, ловко сметающего мусор в пакет. Вскрытые банки и шелестящие фантики, картонные коробочки. Всё это было уже пустым.

Закончив, мужчина встрепенулся, будто что-то ударило его по темечку, и вновь начал говорить:

– Царю Соломону было подарено кольцо. Сказано было, что когда ему станет очень трудно, грустно или страшно – пусть вспомнит о кольце и подержит его в руках.

Однажды в царстве Соломона случился неурожай. Все вокруг умирали, даже воины. Соломон был растерян и вдруг он вспомнил о подарке. На кольце была надпись. Древние знаки, витиеватые буквы. Прочёл Соломон: «Всё пройдёт».

Прошло много лет. Царь Соломон стал мудрым правителем. Он женился на славной женщине и жил с ней счастливо. Когда его верная супруга покинула мир смертных, горе и тоска охватили царя. Не веселили его танцовщицы и певуньи, не радовали бои. Печаль и одиночество захлестнули Соломона. Он взял кольцо, и горела на нём надпись: «Пройдёт и это».