Популяция

– Я Женя, мне 19. Женщина в платке – это моя мама, – сказала она и опустила глаза, – Она ещё до эпидемии ходила к этому Якову бородатому, у него свой приход был. Секта. Но безобидные. Песни пели, молились. У меня папа год назад погиб в аварии, мама очень убивалась, а с ними полегче стало. Мне всё равно было, у меня своя жизнь. А как все поумирали, мать побежала в дом к Якову. А он живой. Автобусы собирает, людей живых. Мы и поехали. По пути людей брали. Сначала только живых, а потом, когда они тоже умирать стали, то и мёртвых. Полных два автобуса покойников набили. Три дня стояли лагерем тут, собирались дальше ехать, куда-то на Урал, там Яков деревню таких же сектантов знает.

– Ты говоришь, живых находили, неужели только бабка и ты с матерью остались? – Олег смотрел недоверчиво.

– Только мы и остались. Сначала десять живых было. Потом, после первого сбора мертвецов женщина заболела и к ночи умерла. По дороге ещё мужик с бабой померли. Старик тоже. Парень молодой бежать хотел, Яков его догнал и задушил. И ещё… девочка ещё была, маленькая… Она есть с покойниками не хотела. Мать её насильно кормить стала, та подавилась. Хлопали ей по спине, трясли, а она посинела и умерла. Мать её теперь сама кормит и дочкой зовёт…

Женя замолчала и отвернулась к окну. Да и что тут скажешь. Щёлкнуло что-то у людей в головах и не поймёшь: кто в своём уме, а у кого давно разум в катышек свернулся.

Машина почти летела по пустой трассе, красная полоска заката сменилась чёрной южной ночью с крупными гроздьями звёзд. Семёна за рулём сменил Мишка, ночь обволакивала белую скорую помощь и отступала, сначала только от огней дальнего света, потом и от боков и постепенно истаяла серым мороком. Из-за горизонта вынырнуло оранжевое ласковое солнышко. Проснулся на переднем сидении Алексей. Он тёр глаза и смотрел вперёд с блаженной улыбкой. Там, в сочных апельсиновых лучах на горизонте сверкало и переливалось настоящее море.

Со стороны они напоминали большую семью. Будто пожилая мать с детьми и их супругами приехали к морю. В начале декабря. Таманский полуостров встретил сильным ветром, пробирающем до костей, штормом и инеем на проводах. Тёплый юг оказался не таким уж и райским.

– Холодно… – Олег дул на замёрзшие руки, – Ни разу на море не был зимой.

В Батыйске уже занесло снегом улицы, спрятал зимний покров мёртвых людей, замёл следы. Но Олег об этом не знал и старался не думать. Стали искать место, где теперь остановиться. Скорая кружила по узким улочкам в поисках подходящего дома. Ничего… Двухэтажные шлакоблочные дома, пятиэтажки, девятиэтажки, дома без печей.

– Блиин, вот мы лоханулись… тут вообще печками не топят по ходу. – Миша нервничал и причитал.

– Не нагнетай, топят! Найдём! – Алексей в свои слова сам не очень верил, но слушать зудёжь Мишки не хотел.

Ещё час они ездили по улицам то одного посёлка, то другого, пока, наконец-то, не нашли дом с камином. Большой, красивый. Протопить эту дачу камином может и не выйдет, но будет не холодно. К тому же рядом с коттеджем обнаружилась сауна на дровах и уличная кухня. Роскошно, если дров побольше найти. Возле сауны была только низенькая декоративная поленница. Топили тут только короткой зимой из нужды, а всё больше для развлечения и красоты.

Перенесли в дом вещи, затопили камин, стали размещаться кто где. По комнатам решили не расходиться – холодно. Мужики притащили кресла, диван, матрас из спальной. Развели огонь на уличной кухне, Нина Ильинична принялась за готовку.

– Давай, пока не размазало, дрова поищем? – Алексей пихнул Олега в бок. Тот коротко кивнул и пошёл за топором к машине. Вандалы – лесорубы, они разобрали старый деревянный забор у соседнего дома. Нашли пилу и сильно умножили декоративную поленницу совсем не декоративной кучей досок.

– Олежек, как думаешь, почему мы тут ни разу на улице мертвяков не видели? – спросил Алексей во время перекура.

– А правда же, нету никого. Ни в домах, ни на улицах. Может, успели уехать? Или вывезли их вояки и потом… Найдём ещё где-нибудь кучу костей обгорелую.

– Надо бы ещё тут поездить, посмотреть. Странно. Давай с тобой за продуктами поедем?

Олегу совсем, совершенно, не хотелось никуда срываться. Хоть день бы полежать спокойно и сыто, в тепле, вытянув ноги. Помыться, выспаться, выдохнуть. Но если откажется, Лёха других подобьёт. Не Мишу, так Алиску, она последние дни хвостом за старым воякой ходит, и не скажешь, что плевала ему в лицо ещё недавно. Или Женю эту… Малая совсем, доверчивая, любопытная. По дороге ей голову совсем заморочили рассказами про сжигающие ящики и чёрных глистов в аквариумах.

– Поедем, Лёх… чо.

Очень Олег надеялся, что после еды Алесей успокоится и отложит свою разведку хоть до завтра. Но едва отложив тарелку, тот собрал сумку.