Популяция

Идти туда, откуда вышла собака не хотелось. От ужаса. От предчувствия страха и невыносимой для глаз сцены свершившейся беды. В конце коридора стояли игровые автоматы. Вернее один лежал. Олег и Миша, не сговариваясь, подняли его. Любимый детский аттракцион. Кран двигается и захватывает игрушки, мешочки с конфетами и обожаемой малышами мелочёвкой вроде липких слаймов с блёстками или пластилина из шариков. С третьей или пятой попытки можно было достать то, на что глаз пал. Ни Олег, ни Миша никогда в жизни не хотели бы видеть то, что торчало из отсека для добычи.

Расквашенная головка неестественно выгибалась на бок, ноги разъехались в разные стороны, наполовину оторванная ручка просунута внутрь автомата через ход для призов. Мёртвой хваткой кулачка Санька сжимал лапу пушистого белого медведя.

Олег отшатнулся. Что-то хрупнуло под ботинком. Почти машинально он опустил глаза на пол. Там лежали отрубленные пальчики левой Саниной ручки. Розовые, как толстые дождевые червячки в луже. Крови.

Олег отвернулся, сделал три шага к стене и упёрся в неё лбом. Он молча молотил кулаком по шершавой краске, а потом сполз на пол. Миша сел рядом. Их сжатые кулаки белели, зубы крошились, а мутные от слёз глаза смотрели, не мигая, на мятый листок бумаги на стене с надписью «Внимание! Игровые автоматы не закреплены! Следите за детьми!»

Злость! Олег чувствовал себя собакой, готовой вцепиться в горло любому, кто сделает неосторожный шаг. Он выходил из торгового центра и чувствовал, как накаляется вокруг воздух, как плавится под ногами земля. Заливающий гнев, нечеловеческая сила, прожигающее как кислота желание порубить в мелкий фарш всех виновных в гибели мальчика.

Хуже всего то, что Олег себя считал виноватым не меньше. Миша молча шёл за спиной. И тоже считал себя виноватым. Только он не был бледным от ненависти к себе и жестокому миру. Он плакал. Крупными детскими слезами, которые он, совсем по-мальчишески, мазал рукавом по щекам.

На парковке всё ещё лаялись Алиса и Алексей, на них рычал Семён. Ильинична и Таня сидели с маленьким в машине. Олег вошёл в свару как горячий нож в масло. Первое что услышал: «Заткнись истеричка», второе «аууууу, урооод!!!» Последнее потому, что с размаху пнул Алексею в колено так, что тот сложился к земле. Хотел и Алисе прописать плюху, но в последний момент вспомнил, что даже в самом пьяном угаре, даже в самом безнадёжном споре на баб руку не поднимал. И начинать не собирался. Развернулся и ушёл к машине. Там он взял на руки Павлика, прижал его к себе, взял за морщинистую руку Ильиничну, как взял бы маму, если бы хотел рассказать что-то страшное. Миша видел, как Олег говорил, мотал головой, гладил по плечу то Таню, то Нину, прижимал к губам макушку малыша и снова говорил. Миша говорить не мог.

Да и не надо было. Всё всем было понятно, а подробности каждый вообразил свои, и от ужаса знать не хотел – прав оказался или нет. Из ТЦ к своим приковыляла Псинка. Семён осмотрел её лапу, сходил за аптечкой. Бережно держа собаку на коленях, он бинтовал мохнатую культю. Когда закончил, увидел общий сбор. Олег, до сих пор слегка синюшный, цедил слова сквозь металлические губы:

– Саши больше нет. Погиб. Недосмотрели. Все виноваты! Вот что я вам скажу, забудьте вы нахер про свои хотелки. Нет у нас больше ни страны, ни мамки с папкой, ни начальника. Никто о нас не попечётся. Нам теперь жить как стая – все за всех. Кого не устраивает – валите к ебене матери.

– Я свалю! – огрызнулся Алексей, – пусть мусор ствол отдаст!

– Не отдаст! – отрубил Олег

Алексей никуда не ушёл. Никто не ушёл. Все решили остаться на площади на денёк. Развести огонь, приготовить еды, собрать ещё припасов. Выдохнуть. Понемногу каждый включался в работу. Кроме Алисы. Она сидела в машине и молча наблюдала, как Алексей развёл в мангалах костры, как Олег вручил доктору найденную коробку, как Таня качала в коляске обёрнутого в три одеяла малыша. Ей они все были противны. Умер Витя, умер Санёк, а эти живут, готовятся набить желудки, играют в маму и папу с живой куклой. Век бы их не видеть, но куда идти? И в машине стало холодно. Пришлось вылезти и идти к ненавистным лицемерам. А там кружок «Здоровье», доктор, развернув к свету от костра журнал, читал вслух:

– … R-сканер в некоторых случаях ошибочно определяет как rpv -инфекцию некоторые известные ранее инфекционные заболевания, такие как коклюш, туберкулёз, а также аллергические и аутоиммунные заболевания, осложнённые бронхиальной астмой… так… бла-бла-бла… в том числе наследственные генетические заболевания… муковисцидоз… Алиса, у Вити были болезни лёгких?

– А? – девушка слышала голос доктора, но не вникала в смысл слов.

– Вспомни пожалуйста, Витя болел чем-то? С лёгкими у него всё было в порядке?

– Да как в порядке-то. Мы неделю кашляли и кровью плевались в тазик.

– ДО этого?

– До… до… нет вроде. Он недоношенным родился, свекровь говорила, что-то у него с бронхами было, часто маленький болел пневмониями, бронхитами. Он ещё шутил, что за детство на жизнь вперёд налечился, – Алиса чуть улыбнулась, вспомнила лицо мужа.