Попугай в пиджаке от «Версаче»

Возле зеленого домика на асфальтовой площадке стояли несколько дорогих иностранных машин во главе с черным, сверкающим лаком новеньким «мерседесом».

— А хорошо, однако, живет местный персонал! — отметил Леня, подходя к двери конторы.

За столом в небольшом кабинете сидел весьма упитанный мужчина с разными глазами. Один глаз у него был голубой, другой карий. Голубой глаз смотрел на посетителей с выражением кристальной честности и готовности немедленно пойти навстречу всякому их законному пожеланию, тогда как карий косил куда-то в угол, где он, по-видимому, замечал непреодолимые препятствия для этих законных пожеланий. И если голубой глаз сверкал честностью, то карий выглядел на редкость жуликовато.

Маркиз немало повидал на своем веку таких разноглазых начальников и хорошо знал, что они что-то делают только в двух случаях: или если им хорошо заплатить, или если им пригрозить возможными и очень значительными неприятностями.

Платить кладбищенскому жулику за ерундовую справку ему совсем не хотелось, и поэтому Маркиз быстро махнул в воздухе неразборчивым удостоверением и голосом, полным самоуверенности и начальственного хамства, проговорил:

— Фортинбрасов, городская прокуратура. Где у вас писатель Волкоедов похоронен?

Глаза начальника неожиданно сбежались в одну точку, и даже карий жуликоватый глаз попытался прикинуться кристально честным.

— Как, вы сказали, фамилия? Волкодавов?

— Волкоедов.

Разноглазый зашелестел какими-то бумагами и еще уточнил:

— Когда похоронен?

Маркиз назвал дату, и бумажки зашелестели с новой силой.

Через минуту разные глаза поднялись от стола и дружно моргнули:

— Нет такого.

— Не может быть! — Маркиз с грустью подумал, что без взятки все-таки не обойдется, но вдруг у него за спиной раздался негромкий, хорошо поставленный голос:

— Вас интересует могила Алексея Кирилловича Волкоедова? Пойдемте со мной.

Оглянувшись, Леня увидел того представительного пузатого господина, который во время похорон Волкоедова проводил гражданскую панихиду. Господин держал в руках целую стопку разнообразных бумаг и через Ленино плечо бросил на разноглазого начальника испепеляющий взгляд.

— А, это опять вы? — елейным голосом проговорил разноглазый начальник. — Ну и как, удалось вам получить ходатайство от комитета по увековечению?

Пузатый господин нечленораздельно рыкнул и выскочил из конторы, как пробка из бутылки шампанского.

Лола и Маркиз устремились за ним.

— Окопались! — проворчал пузатый, покосившись на контору и большими шагами удаляясь от нее. — Без взятки пальцем не шевельнут! Из всего умудряются деньги выжимать!

— А вы, извините, коллега покойного? — осведомился Маркиз. — Соратник, так сказать, по творческому союзу?

— Коллега! — отрывисто подтвердил мужчина и вернулся к наболевшему. — За любую ерунду деньги дерут! А у вдовы их не густо…

— Да, — подтвердил Леня, — я его всего-то спросил, где могила писателя Волкоедова расположена, а он в ответ говорит — нет такого! Тоже, наверняка, хотел денег…

— Да нет, — господин махнул рукой, сворачивая в боковую аллею и ловко перепрыгивая канаву, — у него, наверняка, документы на настоящую фамилию оформлены, вот он вам и не ответил.

— На настоящую? — переспросил Леня, но тут же прикусил язык: как «представитель прокуратуры» он должен был знать такие вещи.

— Конечно, не на псевдоним же! — подтвердил мужчина, приближаясь к свежей могиле. — У них, на кладбище, документы оформляются в соответствии со свидетельством о смерти, а в нем, естественно, указана настоящая фамилия Алексея Кирилловича.., тем более что его подхоронили в могилу к отцу, так что фамилия играет большую роль…

— Скажите, — продолжал Леня расспросы, стараясь не отставать от своего собеседника, — а зачем Алексей Кириллович взял псевдоним?

— Ну все-таки у него настоящая фамилия была какая-то несолидная… — Пузатый подошел к свежей могиле и значительным жестом указал на гранитную плиту, слегка сдвинутую могильщиками.

Лола и Маркиз прочитали вырубленную на этой плите надпись: «Кирилл Владимирович Зайценогов».

— Зайценогов! — воскликнула Лола.

— Зайценогов, — подтвердил пузатый господин, — настоящая фамилия Алексея Кирилловича, как у его покойного батюшки — Зайценогов. Фамилия старинная, известная, но, сами понимаете, для писателя не очень подходящая. Еще если бы он для детей писал, про животных, допустим, или что-нибудь научно-популярное — это ничего, допустимо, но поскольку его основная аудитория была.., как бы это выразиться.., не совсем детская, ему с такой фамилией нечего было и пытаться выходить к читателю. А так — вполне солидно: Алексей Волкоедов. Никакого легкомыслия…

— Зайценогов! — повторила Лола. — Не зря я почувствовала, что с этой фамилией что-то не так!

— Не так? — повернулся Маркиз к своей боевой подруге.

— Очень даже не так! — вполголоса подтвердила Лола. — Я ведь тебе тысячу раз говорила — та белобрысая девица, которая постоянно наводила на меня подозрения, ну, Вера, ее фамилия тоже Зайценогова!

— Да знаю я, знаю…

— Ну, вот и ладненько, — вздохнула Лола, пойдем-ка мы отсюда, а то мне надоели уже эти похоронные дела.