Попс

— Дело не в этом. Ты, как все эти обыватели, хочешь «нормальной» жизни: институт, карьера, квартира, поездки в отпуск. Ты — конформист, тебя устраивает существующий порядок. Вернее, устраивает тебя, пока он не затрагивает твоих интересов.

— Чепуху какую-то говоришь. Тоже мне, нашла конформиста.

— А чем ты отличаешься от них? Тем, что занимаешься музыкой? Да музыка для тебя — это так, игрушки. Хобби, можно сказать.

— А чем это должно быть?

— Не должно, а может. Может быть настоящим оружием. С помощью музыки можно до масс доносить идеи.

— До каких масс? До ужравшихся тусовщиков и торчков? И какие такие идеи? Моя главная идея в том, что надо думать своей головой и самому принимать решения, а не слушать, что тебе говорят.

— Ты не понял. Сейчас время другое. Нельзя просто стоять в стороне. Надо действовать.

— Действовать как? Готовить революцию? Я не могу поверить, что кто-то сейчас может думать об этом всерьез. Кроме, конечно, людей отмороженных…

— Не надо никого оскорблять. В левой тусовке есть очень достойные люди. Я их уважаю.

— Ну и уважай, пожалуйста. Только не надо мне промывать мозги и навязывать чьи-то идеи, хорошо?

— Хорошо.

Валя поворачивается на бок и глядит на меня.

— Я тебя хорошо поняла, Саша. Знаешь, кто ты? Ты — либерал среднего класса. Американский чисто вариант — там ты это и подцепил. Такой якобы продвинутый обыватель, который при случае критикует власть, критикует систему, но сам за счет нее живет и даже на ней паразитирует. И если вдруг, не дай бог, что-то всерьез будет этой системе угрожать, он заговорит по-другому.

— Ладно, я пойду. Надоело все это слушать.

— Никто не любит правды.

Я поднимаю с пола трусы, надеваю, тянусь за джинсами.

— Чего ты молчишь? Скажи что-нибудь.

— Сама скажи, если хочешь. Давай, продолжай свой бред.

— Значит, то, что я говорю — это бред?

— Конечно.

— Что же ты слушал все время внимательно и кивал?

— Ничего я не кивал. Я с тобой спорил. Но больше спорить не хочу. Надоело…

— Ах, тебе надоело? А не пошел бы ты, Саша, в жопу. Понятно? Больше не звони и не показывайся. Обыватель сраный…

— Тоже мне, революционерка нашлась…

— Ты что, не понял? Надевай свои тряпки и вали. Не хочу тебя видеть.

* * *

Перерыв между парами. Мы стоим в коридоре — я, Миха и его приятель, Садилов.

Садилов говорит:

— Слышали, что военную кафедру отменяют?

— Ты че — отменяют? Как? — спрашивает Миха.

— Очень просто. Закроют — и все. Вроде, приказ есть из министерства. Нет, мы, конечно, доучимся, раз начали. И вообще, у нас, может, и не закроют, а в других институтах могут реально закрыть…

— И что тогда? — говорю я. — В армию?

— Да, а если отсрочки отменят, то пойдут парни после первого курса служить. Так уже при «совке» было, когда в Афганистане людей не хватало, и всех брали в армию: военка, не военка — насрать.

— Я в эту бодягу не верю, — говорит Миха. — Сколько учимся, столько эти разговоры идут: отсрочки отменят, в армию будут брать. Но до сих пор никого не забрали. А, в общем, мне все равно. Мы доучимся — и нормально. А после нас пусть делают, что хотят.

— Ага, вот посмотрю я, как тебе будет радостно, если заберут всех офицерами на два года. После диплома. — Я усмехаюсь. — При «совке», вроде, и так тоже делали…

— Ладно, хватит про это — надоело уже. — Садилов поворачивается ко мне. — Ты, Саня, вроде, хотел устроиться журналистом?

— Ну, не устроиться, а попробовать что-нибудь написать. Надоело переводить всяким уродам…

— Короче, я пробил эту тему. У меня дядька в журнале работает. Так, журнальчик, конечно, не высшей лиги, но выглядит ничего — его банк какой-то спонсирует. Скорее всего, отмывка, но дело не в этом. Деньги там платят. В общем, он сказал, чтобы ты ему позвонил. Сейчас, найду его телефон. — Садилов жмет на кнопки мобильника. — Скажешь, что я номер дал. Напишешь какую-нибудь пургу. А если им понравится — будешь у них работать.

— Ладно, спасибо.

— С тебя пиво.

— Обязательно. С первого гонорара.

— Окей. Договорились.

* * *

По вагону метро идет чумазый пацан лет двенадцати. Он растягивает гармошку, фальшиво играет тему из «Бумера», которая плавно переходит в «Черный бумер».

Я делаю глоток пива, говорю Курту:

— Разосрались мы с Валей. Послали друг друга в жопу.

— Из-за чего?

— Так, из-за всего. Она говорит, что я — буржуазный обыватель.

— Да, у нее все четко поделено. Это — черное, это — белое, середины нет. Но насчет буржуазности, это, конечно, клиника. Не просекает она, смотрит только на внешние фишки. У меня, например, есть приятель — он реальный настоящий марксист. При этом ездит на дорогом «мерседесе», фирма своя у него. Совершенно нормальный чувак, простой в общении. Я с ним на форуме познакомился. Потом пересеклись в реале — не помню, насчет чего. Говорит — делу больше пользы, если я буду тем, кто я есть, а не иждивенцем каким-нибудь, который только болтать умеет.

— Что, он бабки дает кому-нибудь? В смысле, партиям?

— А ты думал… И вообще, говорит — если произойдет революция, я первый свой «мерседес» отдам и буду ходить пешком.

— А кому отдаст?

— Не знаю, кому. Тому, кому будет надо, наверно.

* * *