Попробуй... запрети мне!

Леся кивнула и начала медленно подниматься. Я видела, что ей больно, но старалась не акцентировать внимание, потому что знала, что подруга не любит, когда ее жалеют. Ну или только делает вид, что не любит.

― Ты мне только помоги футболку снять, а дальше я сама.

― Конечно, ― кивнула и провела ее в ванную комнату.

Помогла снять футболку, включила душ и оставила подругу одну. Да мне и самой было больно смотреть на ее синяки. Это же какой‐то ужас! С такой болью плыть в море. Бедная моя малышка.

Вернувшись в комнату, собралась застелить кровать, как вдруг неожиданно в номер вошел Миша.

― Где она? ― взволнованно уточнил мужчина, обнаружив пустую кровать.

― В душ пошла. Миш, нужно организовать что‐то для ужина. Леся попросила.

― Ну хоть аппетит у нее есть. Сейчас закажу в нашем ресторане. Как она?

― Нормально, только тело болит. Но ей уже лучше.

― Она рассказала, что произошло?

― Да ничего особенного, в море плавали. Долго.

― Какого хера было туда лезть пьяными, она не сказала? ― я видела, что Миша злился, и тихонько делала вывод, что он повернулся на моей подруге.

Переживает, и мне это нравится.

― Водка. Чего уж тут.

Я не оправдывала Леську, они со Светой поступили очень глупо. Но и чтобы Миша ругал ее, я тоже не хотела. Леське досталось с лихвой в этой жизни, и мне очень хочется, чтобы на ее лице каждый день сияла улыбка, а не слезы на щеках.

― Выздоровеет, я ее по заднице отлуплю! Чтобы неповадно было пить.

Я улыбнулась и, подойдя к Мише поближе, тихо произнесла:

― Ты лучше люби ее. Глядишь, и растает наша снежная королева.

― Растает? ― удивленно уточнил Жданов, а я кивнула и так же тихо добавила:

― Ей любви не хватает, Миш, и ласки. Ты действуй в правильном направлении, и тогда, я думаю, результат не заставит себя долго ждать.

Заметив его растерянность, я подмигнула и выгнала из номера.

― Иди ищи еду! Иначе век тебе не видать моей подруги!

Глава 11

Миша.

Рассвет я встретил сидя у кровати, на которой спала Леся. На моей кровати. Я вчера так и не позволил ей отправиться к себе в номер. Хотел быть уверенным, что ей не станет хуже и она будет спать спокойным снов. А я буду его охранять. Мне так тоже было спокойнее, хотя видеть, как при каждом движении она морщится от боли, такое себе удовольствие.

Как же мне хочется ее наказать за такое поведение, хочется разъяснить все и дать понять, как делать нельзя. Нельзя быть такой беспечной к своей жизни, черт возьми!

Сейчас лежит такая маленькая, нежная, невинная. Хочется защитить ее от всего мира. Укрыть своими объятиями, чтобы никто больше не посмел причинить вред. Чтобы ни одна тварь не покусилась на ее тело. Моя. Она только моя, и я все сделаю, чтобы так было всегда. Никому ее не отдам.

Устало сжав переносицу, хмыкнул сам про себя. А бывало ли у меня вообще такое, чтобы я влюблялся, вот так сильно, что готов защитить от всего мира? Не припомню. Но и жесток с женщинами никогда не был. Всегда относился так, как они того заслуживали. Конечно, бывал жесткий, но это, скорее, в случае с такими, как Полина.

Леся пошевелилась во сне и в очередной раз поморщилась.

― Миша? ― удивленно прозвучал сонный голос.

Я улыбнулся и пересел из кресла на кровать, поближе к своей гадюке.

― Доброе утро, вредина.

― Доброе. А почему я здесь? ― осмотрела кровать, на которой лежит, и попыталась приподняться выше, на что зашипела от боли.

― Лежи. Тебе надо восстанавливаться. Есть хочешь?

В ответ пожала плечами.

― Еще не поняла.

― Не поняла. Как самочувствие?

― Бывало и лучше.

― Отлупить бы твою задницу, да рано пока.

― Миш, ― она посмотрела мне в глаза таким отчаянным взглядом, что я вмиг пожалел о своих словах.

Как ее можно наказывать?

― Миш, спасибо тебе за все.

― Я ничего не сделал, чтобы тебя защитить. Но я это сделаю, как только ты мне обо всем расскажешь.

― Я даже не знаю, о чем тебе рассказать.

― Хотя бы о том, что произошло вчера.

― А я писать хочу.

― Ты серьезно сейчас или просто, увести от темы?

― Серьезно. Сейчас описаюсь.

Я вздохнул и, покачав головой, откинул одеяло с девушки.

― Что ты делаешь?

― Собираюсь отнести тебя в ванную.

― А я сама?

― А сама меньше ходи сейчас. Да и вряд ли у тебя на это силы есть.

Я поднял ее на руки и заметил, как Леся, доверившись, прижалась щекой к моей груди. Ее тепло тут же отразилось в моем теле, и я понимал, что рядом с ней ощущаю себя дома. Приятно прижимать ее к себе, приятно держать на руках и видеть, как она жмется ко мне. Видеть, что она нуждается во мне. Это очень много для меня значит, как и то, что ей теперь не отвертеться от меня.

Занес Лесю в ванную комнату и, поставив на ноги, убедился, что она не упадет.

― Выйди, ― сквозь зубы попросила она, вызывая на моем лице улыбку.

― Точно? А может, помочь?

― Нет, Миша. Выйди, ― шикнула она, а я усмехнулся и оставил ее одну.

Не стану смущать гадюку.

Пока Лесочка делала свои дела в ванной, я позвонил в ресторан и заказал для нее завтрак. Сейчас ей нужно восстанавливаться и хорошо питаться. И я планирую контролировать ее здоровье. Хочет она того или нет.

― Ты еще здесь? Я думала, ушел работать.