Попробуй меня разлюбить

Я просчитался. В одном отец прав, Катя моя слабость, только вот не она меня погубит, а я ее.

Катя визжит на сверхчистотах. В какой-то момент ее крик начинает резать барабанные перепонки.

Я, наверное, только сейчас чувствую, как ее ладони упираются в мои плечи. Она пытается меня отпихнуть и спрыгнуть с подоконника. Стекло за ее спиной все еще немного вибрирует.

— Тихо! — ловлю Катины запястья.

У нее на лице паника. В глазах ужас. Ее колотит. Меня же передергивает от п*здеца, который опять происходит в нашей жизни.

Внизу, прямо на территории жилого комплекса, прогремел взрыв. По полыхающей огненной точке даже гадать не приходится, что на воздух моя тачка взлетела.

— Дыши, — прижимаю Катюшу к себе резче, чем этого требуют обстоятельства.

Катя снова отталкивает. Не кричит, но и не дышит. Наоборот, словно задыхается. Шлепает губами. Оглядывается. Пытается посмотреть в окно, но я не позволяю.

Фиксирую ее лицо так, чтобы только меня видела.

— Все нормально, — повышаю громкость. — Нормально.

Чувствую, как ее ногти вонзаются в мои плечи. У нее затравленный взгляд, вот-вот — и она расплачется. Наверное, именно в этот момент я выключаюсь. Страх трансформируется в злость. Агрессию. Я готов убивать. Лично вспороть горло тому, кто это сделал.

— Это твоя машина? — спрашивает полушепотом, но сама на свой вопрос и отвечает. — Твоя! — снова накидывает громкость.

Получаю удар в грудь. Потом еще и еще. Только я ничего не чувствую. Меня даже не пошатывает. Зашкаливающий адреналин напрочь вырубает нервные окончания. Пулю в ногу пусти, еще минут десять не соображу, что произошло.

Перехватываю Катины запястья и подтягиваю вверх. Пригвождаю к стеклу. Хочу, чтобы в лицо мне смотрела. Ее подбородок маячит где-то в области моей шеи.

Ее голая грудь с напряженными сосками цепляет рубашку. Легкие потоки воздуха щекочут кожу на шее. Взгляд не намеренно скользит к розовым вытянутым сосочкам.

Когда мы вновь сталкиваемся глазами, Катя покрывается мурашками.

Такая красивая…

Снова переклинивает. Ловлю ее губы. Целую, просовывая язык глубоко ей в рот. Меня несет. Предохранители на нуле. В башке только адреналин и агония, они приправлены яростью и похотью. Сжимаю ладонью полушарие, шарю по хрупкому телу руками, будто пытаясь удостовериться, что она реальная.

Катя плачет, брыкается, но отвечает мне. Целует. Хнычет. По щекам слезы, но она не делает и попытки, чтобы прервать это безумие.

Сам отступаю. Растерянно смотрю на нее, голую, дрожащую. Разбитую. В глазах на секунды темнеет. Растираю переносицу, пытаясь взять себя в руки. Нас обоих выбросило на встречную полосу.

Катя плачет. Молча, не издавая и звука. При этом ее глаза мечут молниями и пальцы сжимаются в кулаки.

Делаю широкий шаг назад.

Достаю из холодильника ви́ски. Расплескиваю по бокалам, наблюдая за тем, как Катя подтягивает лифчик. Кружево идеально обтягивает грудь, и мысли снова уносятся в горизонтальную плоскость. Я хочу ее настолько, что мой мозг не в состоянии адекватно воспринимать ситуацию.

Вся кровь бурно схлынула к члену, натягивая брюки, вызывая адский дискомфорт.

— Маньяк, — звучит с упреком, пока я осушаю бокал залпом.

Пожимаю плечами и протягиваю второй Кате. Она сжимает стекло дрожащими пальцами, делает несколько глотков. Морщится.

— Сигареты есть? — спрашивает, поглядывая на окно. Сигналки стоящих рядом машин продолжают дотошно пищать. Соседи уже вызвали ментов, я уверен.

Хлопаю себя по груди, вспоминая, что пиджак оставил в прихожей. Иду туда. Возвращаюсь уже с пачкой. Отдаю ее Кате.

— Что происходит? — чиркает зажигалкой, зажимая сигарету между зубами. Дышит уже не рывками. Успокоилась немного.

— Тебе лучше жить у родителей, — выдаю, вместо того чтобы ответить на ее вопрос.

— Что, бл*дь, происходит, я спрашиваю?! — бесится. — Перестань давать мне советы.

Поднимаю ладони вверх. Ладно, сдаюсь. Сдаюсь.

— Меня решили припугнуть, — достаю телефон.

Пока набираю Калугина, Катя подкрадывается к окну.

— Стекла, — окликаю, наблюдая, как она поставила ногу в паре сантиметров от осколка, — осторожно.

За свое предостережение получаю в ответ гневный взгляд.

Гудки в трубке сменяются Левиным басом.

— Лева, не спишь еще? Малахов сделал ход, — смотрю на Катю, прежде чем озвучить, — тачку мою пять минут назад подорвали. Прямо под окнами. Не надо охраны, — морщусь. — Ты же понимаешь, что стрелять в меня никто не будет. Если бы хотели убрать, я бы сейчас был не у Кати, а внутри машины.

Сбрасываю звонок, наблюдая за тем, как она выдыхает дым и снова затягивается. Руки чешутся отобрать у нее сигарету, но я стою неподвижно.

— Мне нужно отъехать.

— Что ты сказал? — медленно поворачивает голову, стряхивая пепел прямо на пол. Глянцевое покрытие у ее ног покрывается серым пеплом.

— Отъехать.

— Ты ох*ел, Кайсаров? Сейчас?

— Это важно. Я пришлю к тебе своего человека и отцу твоему сообщу.

— Отцу? Человека?

Катя делает шаг, потом еще один и еще. Замираем почти нос к носу.

— Я сейчас чокнусь, а ты хочешь свалить, так, выходит, да? — выдыхает струйку дыма мне в лицо.