Попов

Когда-то (давно или недавно) их родители или они сами в чем-то были задеты, ущемлены, и они никак не могут простить этого Советской власти. Что эта власть дала хорошего, им наплевать, — они видят лишь дурное.

22 декабря 1968 г.

Макаенок загостился в Монголии. Уехал еще 1 декабря, и все нет и нет...

24 декабря 1968 г.

50-летие республики. Иллюминация — дай бог! На всякого рода плакаты, огни и прочие вещи, призванные будто бы украсить праздник, ухлопали сотни тысяч рублей. И это в то время, когда не хватает жилья, больниц, детсадов, худо с транспортом. Раньше были сытые и голодные, сейчас — сытые и пресыщенные. Последние-то и бесятся с жиру, пускают пыль в глаза. Кому? Да самим себе.

29 декабря 1968 г.

Аленка увлеклась опять драматической студией. Ходит, два раза в неделю, на занятия, сейчас готовится, вместе с другими, ставить Пушкина.

* * *

Юлька захворала. Ангина и стоматит. Темп. под 40.

31 декабря 1968 г.

Кончился праздник. Он, по словам Макаенка, обошелся республике в шесть миллионов рубликов. Елизавета Петровна на том свете сгорает от зависти.

7 января 1969 г.

Писатель-новатор — это человек, плывущий против течения. Ох, как много ему приходится работать веслом!

Не потому ли большинство предпочитает плыть по течению, употребляя весло лишь для того, чтобы не наткнуться на корягу?.. Легко, приятно и... прибыльно!

9 января 1969 г.

Петр Леонович Лебедев после банкета по случаю отгремевшего праздника:

— Ах, как не везет нам на царей!

* * *

Иван Шамякин пообещал «Неману» роман «Снежные зимы», а потом на попятную, потому что романом заинтересовалась редакция «Знамени».

Разговор в машине, когда ехали к Макаенку на дачу:

— Тираж, а и заплатить могут больше. Вы — сколько?

— От трехсот за лист.

— А там могут и от четырехсот.

Макаенок:

— Я доплачу. Из своих. Что, у тебя денег мало?

— Денег всегда мало!

10 января 1969 г.

Макаенок:

— Надо, наверное, за свой счет взять отпуск.

— Это еще почему? Ты и так когда хочешь, тогда и приходишь на работу. Хочешь — неделю не приходи, никто слова не скажет.

— Так-то оно так, но червячок-то сосет. Значит, совесть еще не совсем потеряна, — и засмеялся на весь проспект. Потом, минуту погодя: — А вообще-то я серьезно. Писатель может ничего не делать неделю, месяц... Зато, как придет настроение, — садись и вкалывай без передыху. А тут бывает как? Настроение пришло, а тебе надо все бросать, ехать в редакцию.

15 января 1969 г.

У Макаенка на даче. Разговор о телепатии.

— В сорок девятом. В мае. Не нахожу себе места. Без всякой причины... Хожу, а сердце сжимается, болит, — хоть ты плачь! А потом телеграмма: «Приезжай, брат умер...» Приезжаю, здесь, дома, говорят, что именно в те часы, когда мне было трудно, тоскливо, его (брата) и нашли повесившимся...

22 февраля 1969 г.

Про человека, умеющего приспосабливаться:

— Где ужом, где ежом...

* * *

Вчера «Неман» переехал в новое помещение. Все блестит, как на именинах. По этому случаю устроили маленький сабантуй. Купили водки, вина, закуску и «обмыли» это событие. Кроме работников редакции были зам. директора издательства, завхоз, уборщица, электромонтер и... бог знает кто еще!

25 февраля 1969 г.

У Аленки все не ладится. В «Вечернем Минске» уже не работает и в другом месте устроиться не может. Настроение у нее, чувствуется, препоганое.

Впрочем, и у меня не лучше. Странное настроение... Будто живешь последние дни и вот-вот отправишься к праотцам. Об этом думаешь дома, по дороге на работу, на работе, особенно когда останешься наедине с собой. И уже не загадываешь далеко, — наоборот, вспоминаешь, что надо сделать сейчас, неотложно, и делаешь именно это.

6 марта 1969 г.

Все ходят к нам, смотрят помещение и восторгаются.

Павел Ковалев:

— Хорошо, хорошо...

Алексей Слеcapeнко:

— Так вы ж по-царски устроились!

Анатоль Велюгин:

— Отлично! А говорили, что здесь жарко!

Сергей Граховский:

— Молодцы! Какой будынак отхватили!

И т. д. До бесконечности. «Будынак» хорош, факт, и работать в нем удобно. Можно посидеть, почитать, подумать...

19 марта 1969 г.

Н. А. Михайлашев, чекист, автор записок, которые шли в «Немане», устроил обед (или ужин) в гостинице «Минск».

Были Макаенок, я и еще трое чекистов. Интересные разговоры, а для Макаенка — и сюжеты.

...Гражданская война. Республика, вроде Рудобельской. Министр внутренних дел — мужик. Арестованные — те же мужики, может быть, односельчане министра. Наступает весна. Министр знает: сев — это сев, дело святое, и выпускает арестованных при условии, что, отсеявшись, они опять вернутся в каталажку.

...Гиль-Родионов и подосланный к нему чекист. Роль этого безвестного чекиста в том переломе, который произошел в характере Гиль-Родионова. Этот сюжет, наверное, давно занимает Макаенка. Он попросил Михайлашева познакомить его с архивными документами.

23 марта 1969 г.

На прошлой неделе Макаенка пригласил к себе Машеров. Разговор продолжался два с половиной часа. Из ЦК Макаенок воротился взволнованный.