Пополнение

– Смыться в самоход было полдела, – продолжил Кайсар, – Как с "гречанками" мы поговорили, так я и просёк, что дело-то – дрянь. Одна из них, тоже финикиянка, насчёт близкого праздника Астарты сообразила и растолковала нам, что из этого может вытекать. Мы поняли, что Фильтате самой из дому не выйти, и значит, надо к ней как-то попасть, а кто ж меня к ней пустит? Для маскировки Доркада отпросилась у Аглеи, чтобы сходить со мной, а на тот случай, если и у неё не прокатит, девки нам ещё моток верёвки дали, и я его под плащом приныкал. По дороге служанку ихнюю встретили, так она предупредила нас, что и "гречанок" никого теперь в дом не пустят, так что вся надежда теперь только на эту верёвку. Ну, Доркада-то всё равно пригодилась и очень помогла. Скрытно-то ведь через их финикийский крольчатник разве пройдёшь? Так мы и не прятались, а пошли внаглую – она ко мне прильнула, я её облапил – типа, изобиделся я на них крепко и пришёл к ним в квартал демонстрировать, каким женихом они тут сдуру пренебрегли, и какие красотки на шею мне слёту виснут, – мы все рассмеялись.

– Ага, после обеда только и разговоров в квартале было, что этот бесстыжий не просто с блудницей новомодной, а с целыми двумя припёрся! – добавила его супружница.

– А кто вторая была? – поинтересовался я.

– Да это Доркаду ротозеи дважды посчитали. Она ведь одна на улице осталась, когда я к Фильтате в окно влез, вот и сошла за вторую. Типа, с одной я за углом уже делом занят и не велю нас беспокоить, а вторая очереди своей ждёт. Ну и пацанёнку, который за мелкую монету и окно нам нужное показал, и на шухере постоял, я потом и рогатку ещё свою подарил, чтобы он именно так всем и рассказывал. Вот так Доркада и раздвоилась в глазах у дурачья.

– А как ты наверх проник? – спросил я, когда мы отсмеялись.

– Ну, я же рогатку-то свою пацанёнку только потом отдал, а сперва запульнул из неё камешком Фильтате в окно.

– Ещё немного ниже и левее, и в лоб бы мне влепил! – прокомментировала та, – Я же их уже в щёлку из-за занавески высматривала, а он тут стрельбу устроил! Краешком занавески ему помахала, потом ещё рукой – типа, вижу вас уже, чтобы второй раз пулять не вздумал. Выглядываю, Кайсар мне верёвку из-под плаща показывает, Доркада тонкую нить пальцами изображает. Ну, моток нити на веретене у меня, конечно, был. Размотала, спустила им конец, они конец верёвки к нему привязали, вытащила к себе – ага, а вязать его куда? И кушетка слишком лёгкая, и столик – заскрипят по полу, спалимся ведь сразу. Хвала богам, табурет раскладной более-менее крепким показался. Подняла его, Кайсару из окна показываю, он кивает и показывает руками, как верёвку вязать, чтобы на растяжку он работал. В углу окна в стену его упёрла, конец верёвки вниз скинула, Кайсар лезет, он же тяжёлый, табурет пополз, я его держу – хвала богам, сил хватило…

– Ага, я как влез и увидел, на чём висел, пока лез, так и не по себе стало. Высота не та, чтобы с неё убиться, второй этаж только, но как-то и с него приземлиться на камни мостовой приятного было бы маловато, – хмыкнул парень.

– Скажи ещё, что не был за это вознаграждён! – съязвила финикиянка, – Влез он в окно, и сразу же тискать меня, а потом ещё и на кушетку завалился и меня следом не неё тащит. Я, конечно, не против, но у нас, между прочим, проблема нерешённая, и я решения её вообще-то жду от сильного и умного мужчины!

– Взрослые же люди, даже ребёнка сделать сумели, но сами при этом как малые дети! – покачал я башкой, – Одна растерялась с перепугу, другому героем захотелось в её глазах выглядеть! Радуйтесь, что вам повезло, и всё обошлось. Но если бы он навернулся, то ты, Фильтата, скорее всего, вышла бы замуж за этого… как там его? Да, насмерть вряд ли убился бы, а возможно, что и не остался бы на всю жизнь калекой, но вот сломать себе чего-нибудь не то он мог запросто. И – всё, спасительный приход героя не состоялся, зато палево, и за тобой потом такой надзор, что никуда бы ты уже не делась. А ну-ка, Волний, скажи им, что им нужно было делать, если без дурного героизма, а по уму?

– Да давно уж сказал, папа, но сказал-то уже потом, а тогда я и сам тупанул и не сообразил вовремя, – сокрушённо признался мой наследник, – Да и ведь не знал же никто из нас точного расклада.