Поперчить посахаренное

Джинни обулась и поспешила на автобус, чтобы встретиться в обговоренном заранее месте с Юнги. Они пошли в кинотеатр на новую комедию, после которой перекусили в Старбаксе и уехали в Мёндон, бродить по магазинам в поисках чего-нибудь памятного и парного. Обзаведясь одинаковыми браслетами и футболками, Джинни с Шугой отчалили бродить по Каннаму, хотя знали его уже наизусть. Вездесущие пешеходы и несвободные тротуары утомили их к вечеру, и они двинулись в более окраинные районы. Заплутав в каких-то переулках, они шли среди забегаловок, торговых лавочек, цветочных палаток и прилавков на колесиках, на которых либо жарили что-нибудь острое и горячее, либо из которых доставали мороженое. Пройдя несметное количество метров, вверх и вниз, по холмистой местности Сеула, Джинни и Юнги добрались до какой-то автобусной остановки, решив, что можно начать добираться обратно, в квартиру парней, чтобы пораньше приехать на ужин, который обещался сваять Тэхён. Девушка огляделась вокруг и нашла глазами вывеску над разрисованной дверью. Тату-салон. Ей сразу вспомнилась история с Ынджи, бывшей БиАя. Насколько нужно было быть уверенной в своих чувствах, чтобы набить татуировку, ведь подразумевается, что это навсегда? И она выбрала в качестве символа не что-нибудь, а имя возлюбленного. Джинни посмотрела на Юнги. А насколько она уверена в нём? Интересно, насколько можно ошибаться, будучи влюбленной, если мозги отказываются работать правильно по вине гормональных изменений в организме? Ынджи тоже ведь не искала подвохов, не задумывалась над тем, что принесёт завтра. Если бы ей пришло в голову, что Ханбин через день с ней и не поздоровается, она бы не зашла так далеко.

Джинни представила себе имя «Юнги» хангылем на коже, и не пришла в восторг. Как-то это будет… не очень. Даже интересно, что она не сомневается в нём, если собралась бы набивать тату, а вот храбрости не хватает — неужели это неверие себе? Ведь татуировку, какую-нибудь, она хотела давно. Джинни вспомнила о прозвище своего парня. Шуга. Представив слово «сахар» на английском, она оценила его больше. А что, красиво выглядит. Будет выглядеть. Да, пора прекратить сомнения и угомонить именно себя. Иногда нужно совершать решительные действия.

— Пошли, зайдём? — потянула Юнги девушка к двери тату-салона. Он посмотрел, куда она его ведёт.

— Что мы там забыли? Ты ещё и парные наколки хочешь? Джинни, у меня бледная кожа, на мне не будет выглядеть! — уперся он, но она дергала сильнее и сильнее. — Я не буду колоть себе цветочки и бабочки!

— Ты ничего не будешь колоть! Я хочу! — заявила она.

— С ума сошла? Рэпмон убьёт тебя! И меня, за то что недоглядел, — назвал её брата по кличе Шуга. Когда-то тот мечтал сделать карьеру рэпера, но отношения с музыкальной индустрией не сложились, хотя рэп он до сих пор предпочитал всему другому, слушая именно его.

— А он не увидит, — Джинни стрельнула бровью. — Там не увидит…

— Так, о каком «там» речь? Джинни, остановись, пошли дальше!

— Это не займёт много времени!

— Что ты хочешь на себе нарисовать? Ты что — индеец маори?

— Увидишь, если мастер хороший, то сделает быстро.

— Если мастер будет мужик, то никаких «там» я не позволю! — сдаваясь, вошёл Юнги следом за девушкой.

Когда Джинни вывела курсивом на листке бумаги «sugar», дав татуировщику основу, молодой человек прикусил язык, впав ненадолго в ступор. Воспользовавшись этим, девушка принялась за дело, пройдя за ширму. Шуге она указала на место внизу живота, на границе с трусиками, чтобы он не возмущался, но когда татуировщик, который всё-таки был мужчиной, попросил уточнить точку, без надзора Юнги Джинни приспустила резинку ещё ниже, уйдя чуть в бок от лобка, к сгибу ноги, и попросила написать «сахар» именно там. Там, где точно никто кроме него и неё не увидит, потому что для этого нужно будет снять нижнее бельё. Готовившаяся к вечеру, она была везде выбрита, поэтому кожу пришлось только обезжирить перед началом процедуры.

— Можно я посмотрю на процесс? — разглядывая чистый и внушающий доверие салон, с фото-примерами работ на стенах и в каталогах, лежащих на столе, поинтересовался Юнги.

— Нет, увидишь готовый результат! Позже! — хихикнула Джинни и тут же поморщилась от легкой боли, доставляемой иглой. Она определилась. Это на всю жизнь, и она не сомневается. И Шуга это понял.

Смазанная мазью после обработки антисептиком и залепленная бактерицидным пластырем небольшая татуировка-надпись, буквально в три сантиметра длины и один высоты скрылась под трусиками, а поверх юбкой. Пока Юнги будет в разъездах, у неё всё окончательно заживет, и простая черная татушка предстанет перед ним во всей красе, ну а сегодня придётся ещё подержать сюрприз спрятанным. Важно ведь то, чтобы Шуга понял: уезжая, он оставляет Джинни принадлежащей ему, доказавшей это своим поступком.