Поперчить посахаренное

— Если хочешь быть со мной, у всего есть своя цена, — подпела на английском Хёна себе под нос. — Я — джинн из лампы, потри меня правильно… Джинни, это же твоя любимая песня? — Джинни поднялась, забыв о тетрадке и своих вещах и, потеснив подругу, вынеслась в коридор, пока там ещё не было столпотворения. Да, черт возьми, это была её любимая песня! С давних-давних детских лет, и в плеере она у неё была помечена смайликом и сердечком, потому что «джинн» по-английски слышалось как «Джинни», и её все, от брата до подруг, рано или поздно, хоть раз в жизни, дразнили маленьким джинном, спрашивая, когда она начнёт исполнять желания? Ей нравилась эта шутка, она была милой и доброй, но сейчас, когда песня продолжала подливать масло — «Ты должен произвести на меня впечатление, мне должно понравиться то, что ты делаешь» — шутка перестала казаться наивной и детской. У Джинни словно раскупорились уши. Эта песня о какой-то пошлости и похоти! Или раньше она всего лишь знала иностранный язык гораздо хуже, или действительно не понимала, о чем шепчет Агилера.

Подбежав к окну коридора, девушка попыталась угадать, где находится комната, ответственная за подачу сигнала? Студенты высыпались в коридор, радуясь такому позитивному окончанию лекций. Всё оживало и наполнялось шумом, но музыка звучала громче, чем гудение толпы. И никто, никто кроме двух людей во всём университете не догадывался, кому посвящается эта песня и для чего. Джинни нашла в коридоре третьего этажа идущего Бобби. Изгиб здания позволял просматривать ту часть университета. Музыка закончилась, и через несколько мгновений ему навстречу показался Чжинхван — невысокий парень из шайки БиАя, с которым обтиралась та Джимин, что была на баскетболе. Не останавливаясь, они на ходу отбили друг другу ладонями, о чем-то перекинувшись фразами. Бобби почти скрылся из поля зрения, но вдруг замер, посмотрел за окно и, словно почувствовав взгляд Джинни, попятился назад, чтобы вновь предстать пред ней. Они воззрились друг на друга, он на третьем этаже, она на втором, через пространство, стекло и высоту. Приблизившись к окну, Чживон нырнул рукой в рюкзак, висевший на плече, достал черный маркер и, не стесняясь выговора или наказания, размашисто стал марать его, умело выписывая слова наоборот от себя, чтобы прочла Джинни. «У меня есть три желания» — получилось в итоге. Прочитав, девушка поймала довольную улыбку и, не имея при себе письменных принадлежностей, посомневавшись немного, подняла средний палец, прижав его к стеклу. Бобби засмеялся, откинув голову, хотя смеха, разумеется, было не слышно. Джинни отвернулась, с благодарностью обнаружив протягивающую её собранную сумку Дохи. Свой рюкзак она уже закинула на спину.

— Я видела подобное в фильме «Десять причин моей ненависти», — припомнила она. — Правда, там герой организовал оркестр и спел сам, но у Бобби, видимо, не лучшие музыкальные способности. Умница мальчик, я сказала ему про американские киношки, и он уже начерпал оттуда вагон методов ухаживаний. Его приятель определенно тупит по сравнению с ним, я всё ещё не получила ни одного знака внимания.

— Дохи, как мне прекратить его выходки, а? Я не хочу, чтобы Юнги узнал, чтобы они схватились тут где-нибудь!

— Терпи, ничего невыносимого я не вижу, — пожала она плечами. — Веди себя как знаменитость, на которую поклонники наседают постоянно. А она только улыбается и благодарит за то, что ею интересуются. Мы же девушки! И благосклонно смотреть на ухаживания, не отвечая на них — это нормально.

— Ты думаешь? — Джинни готова была согласиться, но у Дохи не было парня, и той было не понять, как трудно закрывать глаза на чьи-то поползновения, когда боишься обидеть или расстроить своего молодого человека.

Расчистив себе дорогу одним взглядом, в коридоре появился БиАй, и, уже почти не вызывая ничьего удивления, в сопровождении Юнхёна и Чжунхэ — пятого парня их компании, подошёл к Джинни с подругой.

— Привет, красавица и Анжелина, — он наклонил лицо, чтобы посмотреть вниз, на Дохи. — Пойдёте сегодня на тренировку баскетбольную?

— Да! — отозвалась она.

— Нет! — отрезала Джинни.

— Ну, нет, так нет, — принял только её ответ Ханбин.

— Джинни! — возмутилась подруга.

— С меня довольно, прости, но я больше туда ходить не буду.

— Ладно, уговаривать не стану, — сдалась слишком быстро для себя Дохи и обратилась к ещё не ушедшему БиАю. — А ты теряешь баллы. Ты видел, что творит Бобби? Я начинаю влюбляться в него. Так я скоро тебя брошу.

— Отряд не заметит потери бойца, — улыбнулся Ханбин. — Удачи в приставаниях к нему. Мой зад ещё не отошёл от травмы, и ему нужна моральная компенсация.

— Какие мы щепетильные, а я ведь и повторить могу, — она занесла руку, но Ханбин поймал её, сжав до боли. — Ай!