Попасть - не напасть

Рост — не означает, что в мозги хоть что-то проросло. Часто такие кадры до старости спинным мозгом пользуются. Вот и здесь…

Почти два метра. Волосы светлые, глаза светлые, прыщи по периметру физиономии… у Аришки настолько нет вкуса? Или она просто не надеялась на что-то лучшее?

Я повернулась к сестре.

— Это и есть Егор?

Народ наблюдал. Аринка закивала.

— Даже и не проси. — И опять к женщине. — Любезнейшая, я вынуждена вам отказать. Моя сестра не выйдет замуж за вашего сына.

Тетка квакнула.

Такого она точно не ожидала. Я громко развила успех.

— Молодой человек, я понимаю ваши чувства, но Арина еще слишком молода и неопытна. Будьте добры не преследовать ее. Пусть повзрослеет.

— Нужна она мне! — возмутился парень.

— Вот и ладненько. Арина, ты слышала?

— Да…

— Сударыня?

Тетка от неожиданности кивнула.

— Да…

— Отлично. Не смею вас задерживать, — я развернулась и пошла прочь, когда баба опомнилась и завизжала мне в спину что есть сил.

— И мать у тебя гулящая, и сестра гулящая!

— И особенно гулящей она стала, как вашему сыночку от ворот поворот дала, — громко припечатала я. — Аришка, не плачь, в жизнь я тебя в эту семейку не отдам!

Народ грохнул смехом.

Тетка побагровела.

— Да что б я своему Егорушке да разрешила на такой жениться?! Никогда!!!

— Конечно, никогда! И свататься пусть не приходит. Не для него я сестренку ращу, кого приличнее найдем!

— Да кто б еще позарился!

— На красивую и умную девушку с хорошим приданым? Авось и найдется кто поумнее вашего сыночки, — отрезала я.

— Ты, чадо, не много ли на себя берешь? Господь наш, Иисус Христос простил блуднице ее грех. А ты, значит, себя выше Него поставила?

За нашими спинами, словно из-под земли вырос поп. Я прищурилась на него, но спорить не стала. А тетка и подавно.

Задергалась и попыталась удрать.

Не дали.

— Злословие не меньший грех в глазах Его, нежели убийство. Помни об этом, чадо божье…

Тетка закивала — и удрала с рекордной скоростью, даже не пробуя попросить благословения. А я повернулась к попу.

— Благодарю вас…

— Отец Игнатий.

— Благодарю вас, отец Игнатий.

— Поверьте, это был мой долг. Могу ли я пригласить вас в гости — ненадолго?

— Конечно, можете, — кивнула я. — Мне бы сестру успокоить…

Ага. А еще если поп всем показывает, что он на нашей стороне, значит, там и правда все в порядке. А вот у оппонентов — нет.

Примерно так и мыслят местные люди. Отказываться нельзя ни в коем случае.

Я крепко взяла за руку Петю и пошла вслед за попом. Сзади Иван вел под руку Арину, и негромко, но отчетливо (молодец, братик, моя школа) успокаивал ее.

— Не переживай! Маша правильно говорит, не отдадим мы тебя в эту семью! Они ж тебя сожрут, не глядя! Ужасные люди! Я понимаю, любовь, но такое счастье тебе и даром не надо, и с доплатой не надо…

И когда что успел перенять?

Вот, подражатели малолетние!

* * *

На первом этаже церкви мы задерживаться не стали, прошли в боковое крыло и поднялись на второй этаж. В комнаты, которые вполне пристали бы какому-нибудь купцу средней руки. Типичный деловой кабинет.

Туда нас и провели.

— Мария Петровна, если вы позволите…

А куда я денусь? Позволите, не позволите… приказы надо уметь красиво оформлять просьбами. Отказ от беседы, я так понимаю, не предусмотрен.

— Мои родные?

— Подождут вас тут.

— Просто подождут? — прищурилась я.

— Просто подождут, — подтвердил мужчина.

Ну… тогда ладно.

Я склонила голову в знак согласия, успокаивающе всем улыбнулась и пошла за мужчиной. Отец Николай привел меня в большой кабинет.

За столом сидел мужчина лет шестидесяти, осанистый, седобородый, с пронзительными голубыми глазами.

Я, недолго думая, поклонилась.

— Благословите, отче…

Благословение мне подарили. И вежливо поинтересовались.

— Мария Синютина, не так ли?

— Так. Эммм…?

— Протоиерей Алексей.

Я мысленно скрипнула зубами.

Протоиерей. Один из высших местных церковных чинов…

Ну, держись, Маруся! Ёжь твою рожь, попала!

* * *

Надеюсь, на лице у меня ничего подобного не отразилось.

— Ваше преподобие.

Как обращаться и как кланяться, я знала. Осталось выяснить, какого черта от меня нужно этому типу. Протоиерей, очень жирный церковный чин. И общаться с какой-то мещанкой?

У груди недовольно завозился Нил. Я погладила его по рыжей головке.

— Это и есть ваш найденыш?

— Он самый, ваше преподобие.

— Богоугодный поступок, чадо. Говорят, за одного сироту пригретого, Господь наш семерых своих дает.

Я едва не фыркнула вслух.

Если за каждого пригретого мне семерых отжалеют… двадцать восемь штук получится? И парочку можно за маман добавить… пора открывать детский сад.

И — вешаться. Но вслух я это говорить постеснялась.

— Я в тот момент о таком не думала. Не бросать же ребенка на гибель?

— А это вдвойне зачтется.

Тридцать детей медленно трансформировались в шестьдесят. Брррр…

— Но хотелось бы знать, где ты его нашла? В лощинке — или на перекрестке?

Хм…

В околотке была озвучена одна версия, мамаше другая, мне дают понять, что я под колпаком? Получи в обратный зад, как говаривала моя подруга.

— Наверное, в лощинке, ваше преподобие.

— Наверное?