Попасть - не напасть

Теперь остаётся держать вибрацию как можно дольше, тем более, что процесс, кажется, стабилизировался — я попала в такт с этими качелями и приходится прилагать гораздо меньше сил.

Но тут удивлённые вопли бандитов сменяются воем, полным ужаса, а от кольца начинают накатываться волны какой-то инфернальной жути.

Что происходит?

Не понимаю, но продолжаю поддерживать нехитрое магическое действие, пока не выключается сознание.

… Через какое-то время с громадным трудом я возвращаюсь в реальность.

Ежь твою рожь, как же мне тошно и паскудно! В ближайшие час-два я отсюда не сдвинусь, даже если лично цесаревич примчится предложение мне делать. Не вытяну.

Ооооох!

Мышцы вообще сделались стеклянными и теперь медленно и неотвратимо рассыпаются на части. А в голове завелось стадо дикобразов-шизофреников.

Больно-то как!

А что там с бандитами? Смотрю в окно. Что творится внутри застывшего круга не вижу — мешает глиняный бортик, но голосов не слышно, да и огоньки почему-то погасли. Они все умерли? Почему? И тут вспоминаю ту инфернальную жуть. А ведь это инфразвук. Я трясла песок так быстро, как могла, примерно восемь-десять раз в секунду, да и размеры пятна таковы, что внутри вполне могла образоваться стоячая волна с такой же частотой. А танцующие песчинки заставляли колебаться воздух. Да и человеческие кости, они ведь тоже по сути своей — земля, и тоже поддались этому смертельному танцу. Как долго мне удалось держать вибрацию, не помню, но, видимо, достаточно, чтобы убить всех, кто находился внутри круга.

Ну и пусть!

Они бы меня точно не пожалели.

* * *

— Ааааа…

Я повернулась к Марии. Магия схлынула волной, и вряд ли я смогу вызвать ее снова. Вердикт был печален и прост.

Все, конец.

У девушки характерно заострилось лицо, запали глаза. Она была без сознания, стонала, не приходя в себя, даже скорее, не стонала — какой-то внутренний, утробный звук… А по темной ткани платья стекала, капала на пол гадкими темными пятнами кровь…

Сволочи!

Будьте вы прокляты!!!

Стало ужасно обидно.

Вот за что?

Почему из-за каких-то грязных политических разборок гибнут такие девчонки, как эта? Случайно угодившие под чьи-то "гениальные", мать их, планы? Убивала бы подонков!

Вот ни минуты, ни секунды не жалею, что убила! Сейчас я даже рада этому! Поделом мразям! Надеюсь, они перед смертью еще и помучились как следует!

А ведь наверняка, это простые исполнители. А есть и заказчик.

Но этим пусть полиция озаботится.

Мария больше не стонала. Изо рта девушки ручейком текла темная кровь. Голова бессильно свесилась.

Запах… соответствующий.

Конец.

И мне почему-то было больно и тошно.

Случайность, всего лишь случайность, и я жива, а она умерла. Так выпали кости…

Я смотрела на девушку, и думала… да, это гадкая мысль. Но…?

Последний раз ее родственники видели в пятнадцать лет. Сейчас ей за двадцать. Сильно меняются люди за такое время? Хорошо забываются?

Вполне.

Может быть, никто и не поймет. Марию похоронят, как неопознанный труп… можно даже самой об этом позаботиться. Пусть проводник оправдывается, кого он там провез, если он вообще живой.

А мне — новые документы.

Новая свободная жизнь.

И можно даже не выдавать себя за Марию, не ходить к ее родным… ежь твою рожь! Позаботиться о них так и так придется, я обещала!

Ладно.

Можно и со стороны помогать. Дело житейское. Переводы посылать или еще что — придумаем, как будет лучше. А пока…

Я подошла и закрыла девушке глаза.

— Прости меня.

За что?

За то, что оказалась рядом. За то, что не смогла спасти и помочь.

За то, что уцелела.

Оставшиеся в живых всегда винят себя, и сейчас я это понимала. Несчастный случай — и только, коса смерти проходит рядом, и — вот.

Он вчера не вернулся из боя.

А ты вернулся, и вроде бы все осталось таким же, или вдруг стало совершенно другим.

Ты выжил.

А кто-то другой отправился домой грузом-200, и можно рыдать по этому поводу, а можно радоваться, что ты жив.

Радоваться мне определенно не хотелось.

— Прости меня, Мария. Я обещаю, я позабочусь о твоих родных. Не знаю пока, как именно, но я обещаю тебе — это теперь и моя ответственность. Я их не брошу. И… пойми меня правильно. Я возьму твои документы и твое имя. Но не ради денег. Думаю, сейчас ты там все уже знаешь — у меня нет другого выхода. Я просто очень хочу выжить.

Ни ответа, ни отзвука.

Может быть, душа сразу уходит. А может, и просто не отзывается, я ведь не некромант. Ну… могла бы. Как сказал Андрей Васильевич, шансы были. Но пробовать сейчас что-то?

Увольте…

И так голова кружится, меня подташнивает…

А что с моими силами?

Я положила ладонь туда, где видела огоньки. Медленно провела сверху вниз.

Оно пульсировало.

Смотреть на себя я не стала, не хотела перенапрягаться еще больше, но ощущение было такое…

Как это называлось в каком-то романе из тех, что обожали мои племяшки?

Раскачка, вот.

Чем-то это напоминает физические упражнения — чем больше ты качаешься, тем сильнее становишься. А я… я за последнее время выкладываюсь второй раз.

Первый — во дворце.

Второй — сейчас.