Попались, которые кусались!

– Да, - признал папа, - глупо получается. Но это вопрос не ко мне. Вот если бы они устраивали во время боев тотализатор, тогда другое дело…

– Устраивали! Я сам видел! - закричал я.

– Это не доказательство.

– А это? - спросил Алешка и положил на стол пачку фотографий. - Это племянник Махаона, Бабочкин-младший нащелкал.

Папа взял снимки и стал внимательно их рассматривать. И чем дольше он их смотрел, тем светлее становилось его лицо.

Наконец он сложил карточки в стопку, подровнял их и сказал:

– Молодец! С этим можно работать!

Настало последнее занятие на площадке. И опять все пришли торжественные и принаряженные. И немного грустные.

Сережа построил нас и сказал:

– Ну вот, ваши собачки прошли первый курс обучения. Они многому научились. И вы тоже. Ваши собачки пришли сюда несмышлеными, непослушными и озорными щенками. А теперь это взрослые собаки, образованные и послушные. Умные и преданные. События в Кирилловке показали это. - И тут Сережа красочно разрисовал подвиги наших собак.

Потом он по очереди вручил нам свидетельства о том, что наши собаки прошли общий курс дрессировки. Даже белокурая Бася получила такой документ.

А Даша, когда закончилась церемония, снова построила нас, и мы совершили круг почета перед Сережей. Что-то вроде торжественного парада. Который открывал громила Чен, сонно спотыкаясь на каждом шагу.

– Ну вот и все, - сказал Сережа. - Прощаемся. Если есть желающие продолжить обучение по курсу ЗКС, прошу сделать шаг вперед.

И первыми шагнули Дама с собачкой Басей. Сережа усмехнулся, мы все рассмеялись. А Дама серьезно сказала:

– А что такого? Может, я тоже хочу, чтобы моя Баська какого-нибудь злодея в пруду утопила.

Начались суровые школьные будни. Которые для меня были праздниками. Тем более что после уроков мы с Алешкой и Гретой заходили за Лелькой и ее собаками и шли гулять в парк. Мы там нашли глухое местечко, где нас никто не ругал. И где собаки могли вволю побегать и порезвиться. Да нас не особенно-то и ругали. Когда мы шли по улице в окружении четырех овчарок, прохожие перед нами расступались, а иногда провожали взглядом. Кто-то, конечно, ворчал («Развели собак, ступить некуда»), а кто-то (гораздо чаще) улыбался с добротой или с завистью.

Правда, шотландских овчарок вскоре у нас осталось только две. Тимкин дед забрал его. Тетя Леди взяла собачий приют под покровительство своей фирмы, и дед с Тимкой стали служить там охранниками. Оба были сыты и счастливы.

Мы тоже очень много помогли по переустройству приюта, навели там такой порядок, что к нам приезжало даже телевидение. И дела пошли прекрасно. Добрые люди со всей Москвы и со всей области везли к нам брошенных собак. Мы приводили их в порядок, и долго у нас они не задерживались - постоянно находились люди, которые брали собак к себе домой. И не могли потом на них нахвалиться - какие добрые и благодарные друзья из них получались.

А иногда, когда у нас появлялись деньги, Тетя Леди везла нас на Птичий рынок, и мы покупали там несчастных собак для нашего приюта.

Алешка вообще на «Птичку» зачастил - с деньгами и без денег. Он подолгу бродил там среди клеток, банок, коробок и аквариумов. Завязывал новые знакомства и дружески беседовал не только с кошками и собаками, но даже с молчаливыми рыбками.

И всегда покупал там какую-нибудь интересную безделушку. Что-нибудь игрушечное: заводную собачку, страшного разлапистого паука, пластмассовых мух, которых можно ради смеха подбросить кому-нибудь в суп, прыгающую и квакающую резиновую лягушку или шипящую сквозь ядовитые зубы пластмассовую змейку.

В общем, все потихоньку налаживалось.

Махаона через Интерпол доставили в Москву и посадили. Рядом с Карягиным и его братками. Соловья-разбойника уволили из органов и отдали под суд. А вместо него на должность начальника назначили нашего знакомого Льва из папиной команды, а его заместителем - Тигра… то есть Тиграна. Так что за этот район теперь можно не волноваться.

Случилось и еще одно событие. Даже не знаю, как его оценить - как печальное или как радостное? Наша Даша отказалась от своего жениха. Ведь этим женихом был тот самый усатый Коля. В оранжевом комбинезоне. Так что теперь я и не знаю, кому больше оказывать внимания?

И еще одно событие произошло. Прямо в нашей семье.

Мама собралась варить Гретке суп и ушла на кухню. Сначала мы услышали, как чмокнула дверца холодильника, а потом отчаянный мамин визг.

Гретка первой примчалась к ней на помощь, и мы застали на кухне такую жуткую картину. Мама визжала, стоя на табуретке, а Грета грозно рычала в распахнутое нутро холодильника. Хорошо еще, что папы дома не было, а то он примчался бы выручать маму в пижамных штанах и с пистолетом.

Когда мы влетели на кухню, мама при такой подмоге немного обрела дар речи.

– Там! Там! - она тыкала дрожащим пальцем в сторону холодильника. - Там! Ко-ко-коша!

И правда - на крышке кастрюли лежал маленький крокодил, свернувшись в кольцо и подняв распахнутую зубастую пасть, посверкивая красными глазками.

Алешка смело взял его за «шкирку» и показал маме:

– Ма, это игрушка такая. Он не живой, резиновый.