Попаданки в матросках!

В тот же день, несколько позже. Телефонный звонок командующего 8-м авиакорпусом Люфтваффе Вольфрама фон Рихтгофена командующему 2-й танковой армией Гейнцу Гудериану

— Гейнц, вы не могли бы уточнить, что именно произошло утром в городе Михайлове?

— Что произошло? Этот кретин Лёпер сдал русским город и все свои войска — вот что произошло!

— Это мне уже известно, но меня интересует вопрос, не происходило ли при этом чего-то необычного?

— Необычного?.. Кто-то может посчитать само наступление русских и окружение сил Лёпера — чем-то необычным, но я-то давно предупреждал — мы слишком туго натянули тетиву этого лука, боеспособность наших войск в последнее время уже была ослаблена. Верховное командование не хотело этому верить… А теперь русские просто в кои-то веки тоже смогли провести успешную операцию на окружение — хотя бы сил одной нашей дивизии.

— То есть ни о каких странностях вам ничего неизвестно?

— Странностях? Ну, если обращать на это внимание… Последняя радиограмма из штаба 10-й мотодивизии действительно могла бы выглядеть странно, если не учитывать обстановку, в которой ее посылали. "Мы окружены со всех сторон, солдаты в панике, они утверждают, что у русских какое-то новое, жуткое и непонятное оружие, что прорваться невозможно" — вот примерно таково было ее содержание. Но я думаю, что это следствие обычной паники — у страха глаза велики. В таких ситуациях одна танковая рота иногда кажется окруженным — танковой дивизией!

— Вот как… Но дело в том, что час назад бомбардировочная эскадрилья моего авиакорпуса погибла при попытке бомбить позиции русских в Михайлове. Погибла целиком, Гейнц, не вернулся ни один самолет. И, похоже, что погибла так быстро, что даже почти ничего не успела сообщить о своем вступлении в бой. Мы перехватили только панические крики, из которых можно выделить непонятные фразы: "Луч, вижу луч!" и "Они режут нас!" Поэтому я полагаю, что атака противника была внезапной и сокрушительной по силе, не оставившей им шансов — чем бы этот противник ни был вооружен.

— Вот как? Странно… Насколько мне известно, именно на вашем участке у русских практически нет поддержки авиации. А орудия ПВО… насколько плотным должен быть их огонь, чтобы очень быстро уничтожить целую эскадрилью?.. Сколько же в таком случае русских войск скопилось в Михайлове?

— В том и дело, Гейнц, что не так уж и много! После гибели эскадрильи туда был послан одиночный самолет-разведчик. Он успешно провел разведку — огонь ПВО на этот раз был довольно слабым. В Михайлове вряд ли больше одной дивизии русских. И еще одна дивизия, похоже, еще только подходит к городу в данный момент.

— Мерзавец Лёпер! Русские сумели окружить его силами всего одной дивизии, и он сдался им! Постойте, так на этот раз ПВО русских была слабой?

— Да, и это странно. Что же тогда произошло с эскадрильей? И почему они пропустили самолет-разведчик?

— Этому может быть множество причин, но все зависит от того, что именно они использовали для уничтожения вашей эскадрильи. Пока нам это неизвестно. Я считаю, что в любом случае стоит напрячь нашу разведку — может быть ей удастся выяснить, что именно случилось в этом Михайлове. Пока же от бомбардировок этого города лучше отказаться.

— У меня такое же мнение, Гейнц. Но скажу также, что все это наводит меня на мысли, что наши войска на этом участке фронта могут оказаться в большей опасности, чем мы до сих пор считали.

— А вот на этот счет я с вами согласен. И приму меры.

* * *

На самом деле загадка вернувшегося самолета-разведчика разрешалась просто. Он уцелел потому, что сигнальные украшения Сэйлормун не восприняли его как угрозу жизни людей — в отличие от бомбардировщиков — и не подали заранее знак воинам в матросках.

Но Гудериан с Рихтгофеном этого, понятно, не знали. Поэтому Рихтгофен и решил пока отменить бомбардировки Михайлова, а Гудериан — позаботиться, в первую очередь, об укреплении обороны участка фронта рядом с этим городом.

Глава 3

Больше в тот день, седьмого декабря, немцы город не бомбили (хотя в иной истории делали это еще дважды), видимо, потеря целой эскадрильи сделала их опасливее. 330-я дивизия спокойно (хотя и достаточно быстро) приводила себя в порядок и готовилась к продолжению наступления. Неспокойно было только комиссару Михайлову и офицерам особых отделов, которые безуспешно пытались взять под хоть какой-то контроль стремительное расползание информации о происходивших в городе странностях… Одновременно комиссар решал вопрос со снабжением и размещением новых союзниц — попросту говоря, старался найти в прифронтовом городе подходящее жилье, где никто бы не обратил на них внимания (хм-хм…), раздобыть для них неприметную одежду и накормить. Последнее, впрочем, не вызвало трудностей, учитывая большое количество захваченных в качестве трофеев немецких полевых кухонь.