Попаданки в матросках!

— М-да… Значит, волшебство существует… — пробормотал он. — Магия, жизнь на Луне, демоны, темные силы, предсказания будущего, говорящие кошки… Тогда что, выходит, девочки, и Бог — тоже есть?

— Конечно есть! — даже удивилась вопросу Рэй (ее слова комиссару Михайлову перевела Ами, а тот — перевел уже Соколову). — А что, кто-то в этом сомневается?!

Правда, Сэйлор Марс скромно умолчала, какого Бога она при этом имеет в виду… Ну да комдив в таких тонкостях все равно не разбирался.

(прим. автора: учитывая, что Рэй Хино учится в католической школе и одновременно работает храмовой девой в синтоистском храме, ее позиция в этом вопросе представляет полную загадку для меня самого:) Впрочем, для японцев такое — обычное дело:))

— М-да… — повторил комдив, совершенно выбитый из привычной колеи.

Впрочем, так как он был старым большевиком и заслуженным командиром, то быстро взял себя в руки, напомнив себе, что первоочередная задача — бить немцев. А дальше его мысли потекли по той же колее, что и у подчиненных — от желания сохранить такое "оружие" за своим подразделением — к пониманию, что руководство этого не позволит, да и во взаимодействии с командованием более высокого уровня девочки будут более полезны армии и стране.

— Сейчас же в Рязань! Срочно! — приказал полковник. — К командарму. Машины и конвой я дам и сам с ними поеду. И вас, товарищ комиссар, тоже прошу проехать с нами, как переводчика — для максимального сохранения секретности. Только туда и обратно, в эту ночь управимся. На время моего отсутствия командование переходит к начштаба. Приказ сейчас будет.

* * *

Слово у комдива с делом не расходилось, так что всего час спустя воительницы уже тряслись в древней автомашине, едущей по "чисто русским дорогам" в сторону Рязани. А через три часа они уже подъезжали к штабу 10-й армии. Здесь сэйлоров ждала новая знаменательная встреча.

Дело в том, что за полчаса до них в штаб уже прибыл один важный гость — заместитель командующего Западным фронтом Жукова генерал-полковник Федор Исидорович Кузнецов. И прибыл он именно с заданием точно установить загадочный источник информации о нападении Японии на Перл-Харбор, так внезапно появившийся в Михайлове. Задание это Жуков, в свою очередь, получил от самого товарища Сталина…

Командарм Филипп Иванович Голиков сейчас как раз и думал о том, как связаться с комдивом Соколовым, как вдруг тот, к несказанным радости и удивлению командарма, сам объявился в штабе. К еще большей радости Голикова, "источник" комдив привез с собой. Ну а дальше… дальше все пошло по накатанной колее — рассказ, демонстрация электроники будущего, демонстрация сверхспособностей (поскольку немецкой бронетехники тут не нашлось, сэйлорам пришлось разгромить одну поломанную полуторку, а заодно — почти случайно! — немного продырявить стену штаба), предложение сотрудничать… С той только разницей, что Голиков был тертый калач, успевший ранее побывать и заместителем начальника Генерального штаба, и начальником Главного Разведывательного Управления, и начальником советской военной миссии в Англию и США — поэтому он даже и мечтать не стал оставить лунянок при своей армии, а сразу и с удовольствием согласился отправить их с Кузнецовым. Мало того, хотя оба генерала традиционно впали в офигение, Голиков все же офигел значительно меньше Кузнецова, который и вовсе растерялся и опомнился лишь благодаря своевременным подсказкам Филиппа Ивановича.

Зато потом дело пошло куда быстрее. Сперва Кузнецов связался с Жуковым по телефону и "объяснил ситуацию" — точнее, попытался объяснить, почему он ничего не может объяснить (это не телефонный разговор!), упирая при этом на необходимость немедленно доставить таинственный "источник" прямиком к комфронта, а потом и выше. А еще — срочно найти переводчика с японского языка, да не простого, а такого, которому разрешен доступ к секретной информации и самому товарищу Сталину заодно!

Жуков все понял (или, по крайней мере, сделал вид, что понял) и согласился. После чего вся компания (замкомфронта, командарм, комдив и комиссар полка) повезла попаданок на аэродром. Правда, оттуда полетел с ними на самолете уже только генерал Кузнецов, остальным досталась роль провожающих, которым генерал-полковник объявил большую благодарность и попросил вернуться к своим непосредственным обязанностям.