«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и Сила и Слава во веки веков. Аминь.

Не знаю, может именно молитва спасла меня, но когда я услышал рядом крик "к бою!", я испытал счастье! Появился враг, с которым я могу бороться, который может убить меня, но и я могу убить его! Пропала тошнотворная слабость, страх и чувство бессилия. На смену им пришли радость и облегчение. А голове одно – наконец-то!

Поднявшись в окопе, который стал ещё мельче, я посмотрел вперёд. По полю, на котором уже стояло много сгоревших танков и бронетранспортёров шли они, враги. Мне показалось, что всё это я где-то уже видел и, внезапно понял, да видел! В фильмах о Великой Отечественной!

Пока немцы были далеко, осмотрел своё оружие, всё было в порядке. Наконец-то я проверю свою "светку" с оптикой! Устроился поудобней, выбрал цель, ею оказался худощавый, молодой немец, с расстёгнутым до середины груди кителем. Вот в этот треугольник, в виднеющуюся там синюю майку, я и влепил пулю. "Светка" мягко но сильно толкнула в плечо, потом ещё раз и ещё, и ещё. Часто я, торопясь, промахивался. Но и попадал немало. Когда они подошли ближе взялся за автомат. Всё же, с ППД стрелять намного неудобнее и труднее, чем из "калаша". Да и кучность оставляет желать лучшего. Зато боекомплект! Как-то неожиданно быстро, немцы оказались совсем рядом и началась рукопашная схватка. С первым мне просто повезло, я срезал его очередью в упор, а вот второй… Не успел я перевести автомат на него, как он выстрелил и автомат буквально вырвало из моих рук. Поняв, что достать пистолет просто не успею, я кинулся на фрица с голыми руками. Всё-таки мне продолжало везти! Выстрел, которым он разбил мой автомат стал последним для него, пока он передёргивал затвор своей винтовки, я уже был рядом и вцепился ему в горло. Он выпустил из рук превратившуюся в палку винтовку и сдавил моё горло. Упав на землю, мы катались как два зверя, одержимые одной мыслью, убить! Я что-то хрипел задыхаясь, он тоже что-то сипел по своему, то сверху был я, то он. В какой-то момент я понял, что могу нормально дышать, а перед моим лицом мутнеющие серые глаза. Я сполз с мёртвого немца и меня вырвало. Кое-как вытерев лицо я огляделся, бой заканчивался. Немцы отступали, наши, собирая оружие и раненых возвращались в окопы. Сил встать на ноги не было и я возвращался в окоп на четвереньках, будто не умел ходить. С немца, убитого мной из автомата, я снял его ременную разгрузку, на которой были закреплены магазины к, теперь моему, МП-38. Буквально свалившись в свои окоп я обессилено откинулся на стену. Жутко захотелось пить, будто поняв моё состояние, сидящий рядом со мной боец протянул мне фляжку. Какая же вкусная была это тёплая, почти горячая вода! С трудом оторвавшись от фляжки с благодарностью вернул её хозяину. Тот посмотрел на меня и неожиданно спросил:

— В первый раз в бою?

Я молча кивнул головой.

— Ничего, привыкнешь, — продолжил он слегка надтреснутым голосом. — После первого раза всем плохо бывает, а потом ничего, втягиваешься.

Я с удивлением уставился на него, несмотря на грязь, покрывавшую его лицо было видно, что это молодой парень, примерно моего возраста. На грязном лице блестели зубы и глаза, он подмигнул и сказал:

— Не тужись, всё нормально будет. Станешь как мы, злобинские, а злобинские на драку всегда злые были. Фашисты это ещё поймут! — и протянув мне руку представился, — Сергеев Андрей!

Машинально пожав руку ответил:

— Тоже Андрей, только Стасов, — и тут всё завертелось перед глазами. Злобинские, Сергеев, Андрей. Это же мой двоюродный дед! Мне же бабка про него рассказывала, что он в начале войны безвести пропал! А родной дед тоже присказку про злобинских повторял! Они же из енисейских казаков, со станицы Злобино, которая сначала превратилась в деревню, а потом частью Свердловского района Красноярска стала.

— Э! Ты чего! — я увидел перед собой испуганное лицо своего деда, — ты прекращай помирать, сначала ещё несколько гадов грохни, тогда уж ладно! — видимо только теперь разглядев мои петлицы, он дёрнулся. — Ой! Товарищ лейтенант, извините!

— Нормально всё, — сипло прошептал я, — это просто отходняк, сейчас всё пройдёт. И на "вы" не нужно!

В голове был шторм! Он? Не он? Как быть? Что делать? И вдруг пришло спокойствие и понимание. Сделаю всё, что от меня зависит, чтобы этот Андрей Сергеев не сгинул в боях на украинской земле а выжил. Выжил и вернулся домой, а если я хоть как-то приближу день возвращения домой таких же Андреев, то проживу свою вторую жизнь не зря!