«Попаданец» на престоле

«Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжем и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари. 1791».

Уильям Питт-младший

ГЛАВА 10

Момент истины! Так, кажется, называется нечто подобное? Сейчас выйду на балкон, и станет ясно — царь я или не царь. Нет, не так немного… Царь-надежа или сволочь и мерзавец, использующий гибель сына в личных интересах. Опять что-то не то… где они у меня, эти самые личные интересы? Может, и были когда-то, да вышли все. Кончились, ага. И остались только государственные. Мария Федоровна понимает — стоит рядом и успокаивающе поглаживает по руке. Эх, Маша… Чуть позже тоже будем вместе, олицетворяя собой… потом Ростопчин придумает, чего мы олицетворяем.

Сквозь закрытые балконные двери доносится гул толпы. Боюсь. Память предков заставляет бояться. Хотя знаю, что сам собрал этих людей на площадь и что там нет стрельцов в красных кафтанах, с красными от вина рожами, с красными от безнаказанной ярости глазами. И не толпа — руда, из которой предстоит выплавить сталь и выковать клинок.

— Готова? Пошли!

Шаг вперед. Распахиваются высокие застекленные створки. Еще шаг — от дверей до перил их пять, но кажутся бесконечными. Возьми себя в руки, гвардеец! Не сметь дрожать! Или просто в теле отзывается тревожная барабанная дробь? Дружный вдох, ощущаемый мягким ударом в грудь. Не ждали в таком виде? Нет треуголки и тесного немецкого платья… Или вам царь не настоящий?

Барабаны все громче… литавры… труба на высокой ноте будто плачет… В небо взметнулись сотни белых голубей, собранных по Петербургу и соседним губерниям, и сводный хор дьяконов начал:

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой!
С английской силой темною,
С проклятою ордой!

Тайные репетиции не прошли даром — от мощных голосов по спине не мурашки, кони копытом бьют. Позади что-то бормочет Аракчеев. Молится? Значит, даже его проняло, а ведь именно он был самым горячим противником следующих строчек. Доказывал невообразимую их опасность, не убоявшись угрозы Сибирью.

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна!
Идет война народная,
Священная война!

Внизу, на площади, кто-то опустился на колени. Зачем?

Дадим отпор душителям
Всех праведных идей,
Насильникам, мучителям,
губителям людей.

На коленях уже все. Бенкендорфа убью — скорее всего, это его придумка. Иначе почему мастеровые в первых рядах так прямо держат спину и крестятся одновременно? Но не мог же полковник заставить людей плакать?

Не смеют крылья черные
Над Родиной летать.
Поля ее просторные
Не смеет враг топтать.

У самого сердце стучит почти у горла. Держись, гвардеец…

Гнилой английской нечисти
Загоним пулю в лоб.
Отродью человечества
Сколотим крепкий гроб!

Звук трубы еще пронзительней и выше, хотя, кажется, уже и некуда. За секунду до последнего куплета по булыжникам площади ударили тяжелые сапоги бывших штраф-баталлионцев.

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна!
Идет война народная,
Священная война!

Идут. Двадцать шесть человек в серых бушлатах. Четверо надели их добровольно-выжившие в том бою моряки с «Памяти Евстафия». Подали рапорта, хотя каждому предлагалась почетная отставка с пенсией и личным дворянством. Отказались и вот теперь идут в строю. Развернутое красное знамя… там нет серпа и молота — с полотнища Богородица с немым укором смотрит на тех, кто еще не взял в руки оружия. Нет больше штрафников — Красная гвардия редкой цепочкой встает передо мной, по команде Тучкова обнажив головы.

Теперь я. Ну? Скажи им! Они ждут! И простые люди, и те самые заговорщики, что еще недавно хотели задушить меня шарфом. Недавно… и давным-давно. Они смотрят, как на… да не знаю, как смотрят. Нет в глазах ни угрозы, ни вызова, есть только вера. Нет, не в человека, стоящего на балконе в шитом золотом становом кафтане, — в то, что этот человек олицетворяет. Огромную страну, которая встанет и отомстит. За всех и всем.

Барабаны смолкли. Только один, самый большой, отбивает ритм сердца и не дает успокоиться. Ну? Выдох, заставляющий разжать сведенные челюсти…