«Попаданец» на престоле

Иван Петрович появился только на следующий день к вечеру, когда после тяжелого разговора с Марией Федоровной в графине с коньяком оставалось меньше половины. Механик выглядел осунувшимся, лишь нос из бороды торчит, но сияющим и восторженным.

— Слушай, граф, ты аж светишься весь. Если клад нашел, делись.

— Лучше, государь, куда как лучше! Чистейший бриллиант пяти пудов весу!

— Не понял…

— Ну как же, разве не по вашему соизволению полковник Бенкендорф привел ко мне одного из своих родственников?

— Это кого?

— Александра Дмитриевича Засядько из штрафного батальона. Самородок, ей-богу, самородок, с золотыми руками и ясным умом.

— Он что, тоже немец?

— Вроде нет, но Александр Христофорович странно улыбался, представляя его родственником. Может, через Дарью Христофоровну фон Ливен как-то в свойстве? Она же урожденная Бенкендорф.

— Ну если так… Дашка-проказница… Рассказывай, чего там натворили?

— Э-э-э…

— Не мямли, граф!

— Государь, — обиделся механик, — выражение восхищения не является мямлостью. Простите, мямличаньем… мямлованием?

— У Державина спроси, как будет правильно. Ну?

Кулибин зашарил по карманам. Опять что-нибудь взрывчатое? Эх и отчаянный человек Иван Петрович — я бы не стал таскать такое близко к… ну, в общем, не стал бы. Не приведи Господь, бабахнет, оторвет же все напрочь!

— Вот!

И что это такое? Подозрительная склянка с подозрительным содержимым подозрительно неопределенного оттенка. Неопределенного потому, что через зеленое мутное стекло ни черта не разглядишь. А притертая пробка предусмотрительно обвязана проволокой.

— Что сие есть?

— Товий Егорович…

— Твой аптекарь, что ли?

— Он ваш, государь! Товий Егорович много лет бился над разгадкой рецепта греческого огня…

Нормально… а нам капитан Алымов говорил, что жидкость КС была изобретена… не помню когда, но никаких немцев-аптекарей и рядом не стояло, это точно.

— Ты хочешь сказать?..

— Действие похоже на описанное в некоторых источниках. Желаете провести испытание?

— Стой, только не в камине!

Механик ответил несколько удивленным взглядом и заверением, что ни о чем таком и не помышлял, а собирался пригласить меня на Сестрорецкий завод, где с должными предосторожностями будут проводиться пробные запуски зажигательных шутих. В доказательство и эскиз прожекта предъявил.

— А это чего за хреновина торчит? — указываю пальцем в непонятное место на рисунке.

— Это, государь, шест.

— Зачем?

— Дабы обеспечить прямой полет ракеты.

— А, понятно. А я-то подумал — оглобли для конной тяги.

— Простите, Ваше Императорское Величество…

— Не прощу! Еще Петр Великий предупреждал не держаться Устава аки слепой — стенки. А вы? Подсмотрели, значит, у англичан и на этом остановились? А дальше?

— Что дальше?

— Вот это и я хотел спросить. Тебе, кстати, что милее будет — титул князя Камчатского с немедленным отбытием в новую вотчину или нормально летающая ракета? Мичуринцы, бля…

Хм… и чего я так взбеленился? Работают же люди, не груши околачивают. Ага, экспериментируют… А потом получается как с той же кулибинской винтовкой — пока Иван Петрович сам делает, то винтовки и делаются, стоит поручить другому — имеем угребище такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Так что к бесу голую теорию — пока ружье не сможет изготовить какой-нибудь Васька Суходрищев из деревни Большие Пни на соответствующих станках, разумеется, и с должным тщанием… Кадры пусть готовят, кадры!

— Извините, Ваше Императорское Величество…

— Да? Не обращай внимания, задумался. Значит, так — ракеты забудь. Не насовсем, временно. Пока же назначу тебя на должность Спасителя Отечества.

— Э-э-э?

— Потом объясню, после парада.

— Парада?

— Глухой? У нас будет траурный парад. Как это — не бывает таких? Я велю — значит, будет.

Смотрит удивленно и немного жалостливо. Думает, будто у меня опять в голове валеты королей гоняют? Да и пусть думает — с репутацией опасного сумасшедшего жить легче. Именно легче, а не безопаснее и дольше. Зато можно с умным видом городить любые глупости… и пинком под зад вышвыривать подхалимов, ищущих и находящих в них гениальный второй смысл.

— Понятно, Ваше Императорское Величество. — У Кулибина вид как у ребенка, которому пообещали конфету, но подсунули рыбий жир: — Но ведь ракеты — это…

— Это то, что упадет тебе на башку и разнесет ее к чертовой матери! Ну чего вы могли сделать за полдня, прожектеры несчастные? На хорошую пьянку времени не хватит, ежели серьезно ею заняться. Эх, механикусы… Всё, свободен.

Иван Петрович ушел опечаленный, а я все пытался вспомнить причину по которой его вызывал. Так и не вспомнил. Ладно, потом, после парада.

Документ 9

«Высокомерие русского кабинета становится нетерпимым для европейцев. За падением Очакова видны цели русской политики на Босфоре, русские скоро выйдут к Нилу, чтобы занять Египет. Будем же помнить, ворота на Индию ими уже открыты. 1791.»