Попаданец. Комплект из 4-х книг

– Не думай об этом. Ты, наверно, впервые будешь исполнять долг палача. Не переживай за меня и мою душу. Бог со мной, а не с тобой. А теперь уходи, да слова поучи, чтобы не опозориться.

Я ушел, но не потому, что он меня обидел или расстроил – нет, он меня разозлил. Вешать так вешать. Зачем он говорил про слова? И почему сказал «долг», а не «казнь»? Надо решить и действительно не позориться. Благо сплетницы от колодца никуда не делись и, вытаращив глаза, сыпали мне все нужные сведения. Генри был не только убийцей жен, он еще и изменником был.

– С дочкой пастуха он больше года любовь водил, да вот женат и не может он с ней жить, а раз она свободна, то и в рабство ее не взять, – вещала мне загорелая Нимма у колодца. Другие девушки поддакивали или вплетали подробности. – Для пастушки он-то знатный жених, деньги есть и положение. Да вот кто же знал, что он такое чудовище. Ой, батюшки, как страшно жить…

Девушки мне действительно помогли. Пришлось идти в церковь. По дороге я встретил шамана, который поздравил меня с выходом на службу и обещал зайти вечером. Дальше хуже, церковь я нашел, не зря меня звали на мессу и сто раз рассказывали, как ее найти. Вот заходил я в церковь зря.

До сих пор не могу понять, что там произошло, но едва я перешагнул порог храма, как на меня навалились тяжесть и дурнота. Люди вокруг смотрели на меня и звали внутрь, обещая избавление. Но вот когда на меня кинулись три пучка света – я дал деру. Сейчас, окуная голову в бочку с водой, я приводил мысли в порядок. Что тут вокруг происходит? Это нереально!

– Что? Плохо тебе, исчадие ада? – раздался голос Рона сбоку.

– Да просто кошмар, Рон. Ты поглумиться пришел?

– Да вообще-то удивляюсь, что свет тебя выпустил. Быстрый ты сильно. Зачем сунулся в храм Тира? Гнева бога никогда не испытывал? – посочувствовал мне монах.

– Тебя искал. Я знаю, что задумал Генри.

– Все мы это знаем, потому и вешаем мерзавца. Ой. Прости, святой Тир, голову мою грешную, – осенил себя знамением Тира монах.

– Он будет спасен, если ты мне не поможешь.

У Рона глаз начал дергаться.

– Ты не посмеешь помиловать его.

– Я и не собирался. Помилование ради святого дела никто не отменял. Его придет спасать его любовница.

Монах замахал руками.

– Фу! Брось грязными словами при благочестивом человеке выражаться. Но он… Вот наглец. Какая же помощь нужна тебе от святого ордена?

– Все просто. Его лю… Возлюбленная. – Монах кивнул, одобряя. – Это дочь пастуха, Леана Пастога. Вечером она должна пойти на площадь, чтобы выбрать его в свои мужья. Но вы, как наставник всех заблудших душ, или ваши братья должны не допустить ее к площади.

– Как же я могу отказать в зрелище казни смертника, что предал жену и бога? – усомнился монах, но подбородок зачесал в раздумье.

– Попросите послужить церкви, пусть полы помоет, цветы польет, свечку над монахом подержит. Почему ты это у меня спрашиваешь? Исчадие света.

Монах улыбнулся.

– Я, кажется, знаю, как ее задержать. А ты, палач, непростой. Мы тебя можем звать на допросы. Может, еще кого сможешь уличить во зле великом.

– Не, не со мной. Да и Генри меня очень разочаровал при нашей встрече. Так что никто ничего никому не должен.

Мы распрощались как коллеги и разошлись кто куда. К своему первому выходу я готовился основательно. Надел на себя форму палача, затянул все ремни и поправил завязки на перчатках. Подтянул под размер ножны и пристроил в них свой меч. А затем надел нововведение – колпак, скрывающий большую часть моего лица. Среди запретов этого не было, а мне жить спокойнее будет. Вышел из дома и, избрав более долгую дорогу, пошел в сторону замковой стены, где был мой офис – эшафот. Там все было готово. Виселица установлена, охрана стоит, толпа присутствует, монахи молятся. Все нормально. Поправив свой меч, я вышел из переулка. Меня заметили мгновенно, толпа расходилась от меня с небывалым запасом в пару шагов. Я решил поприкалываться и пошел немного зигзагом. Люди вокруг стали визжать и толкаться. Стража неодобрительно на меня посмотрела, а вот монахи закивали с улыбками. Подошел монах Рон.

– Занятная шапка. Я давно говорил, что негоже всем видеть лицо инструмента Смерти.

– Мудрый ты дядька. Как ты вообще в монахи попал?

– На все воля Божья, – развел руками монах. – Иди на помост, люди уже обсуждают тебя, зрелище – нечастое развлечение для толпы.

Я поднялся на эшафот. Высокий, хороший, чистый, на вид крепкий. Один конец эшафота переходил в ступени, которые спускались к замковой стене. В ней открылась дверь, и два стражника вывели смертника. Тот шел с высоко поднятой головой. Ну, это ненадолго. Его подвели ко мне и передали цепь, что была обернута вокруг его шеи. Руки заключенного были связаны за спиной. Я подтянул его к себе и подвел к петле. Руки стали немного дрожать. Что я делаю? Накинув петлю на шею убийцы, я затянул узел и отошел к рычагу. Глаза заключенного лениво ползали по толпе. Я же развернул переданный мне пергамент и вчитался в него.