Poor men's judge

Когда в Столице, наконец, узнали о реальной ситуации, было поздно. У ополчения уже образовался крепкий тыл и мощный кадровый резерв первой линии. То, что началось как сводная группа усиления караула, неожиданно превратилось в политический фактор масштаба страны.

Кто-то сомневается? Зря. В любом, зараженном апатией обществе, даже небольшая активная группа инакомыслящих — опасна. В конце концов, власть в те годы вынуждена была считаться с ей же созданным откровенным криминалом, несмотря на всю его нерукопожатость и позорность коммуникации.

В четырех крупнейших группировках не состояло и десяти тысяч человек, а «активных штыков» было примерно втрое меньше. И три-четыре тысячи человек, фактически, терроризировали огромную страну. Активно вмешивались в передел имущества и выдвигали из своей среды мэров и министров, уже фигурирующих в списках Интерпола.

Причастные к чуду рождения Русского Ополчения руководители теперь нервно кусали губы. Такого развития событий не ожидал никто. Товарищи понимали, что вырвавшийся на свободу джинн никому дворцов строить не собирается. Скорее, наоборот… И на попытку загнать в бутылку может отреагировать нервно.

Теперь, дорогой читатель, слушайте вводную. Есть неделя, много — две. Человеческий материал, качество которого нетрудно представить. Из него необходимо сделать несгибаемых стальных бойцов, способных, даже умирая, не ослабить хватку закостеневших в последнем усилии рук на глотке врага.

Как, возьметесь? Или Вас такому не учили?

Удивительно! Ибо стоит полистать немного макулатуры, и можно сделать вывод, что любой офисный червячок, глазом не моргнув, вполне способен советовать Вождю и Учителю. Еще круче бывшие бойцы спецназа. Вершиной цивилизации у творцов нетленки признается конструктор военной техники или менеджер торгового зала. Типа, знают матчасть и умеют работать с людьми.

Ну вот, извольте проявиться, господа хорошие. Hic Rhodus, hic salta! Не получается? Ай-яй-яй… Где же Вы, знатоки и инженеры душ человеческих?

Между тем, наши невежественные предки решали подобные проблемы легко и непринужденно. Кто был обучен.

Прикладная психология, военная психология и экстремальная психология, включающая психологию убеждения и дознания — науки, которые в полном объеме не преподают даже в «Краснознаменной» академии имени … кого, кстати теперь? Про ментов и говорить-то не стоит.

Почему так?

Да потому, что это оружие, по своей разрушительной силе далеко оставляющее позади ядерное. Как шутили во времена оны, холостой выстрел «Авроры» по своей разрушительной силе остается даже в эпоху водородных бомб непревзойденным по мощности и последствиям.

Желающим выучить необходимое в библиотеках следует знать, что литературы по психологии много, но большая ее часть создана в рамках парадной, отвлекающей от Истины науки, потому бесполезна. Просто потонете в море пустопорожней болтовни. Это такой метод сокрытия информации — заболтать.

Ну что, беретесь? Нет? Так я и думал. И вы правы, кстати, любому делу надо учиться, но не любому вас будут готовы научить.

Я уже писал, что несмотря на обилие отвлекающей информации, сущность методов обретения и удержания власти толпе недоступна. И это — благо и источник стабильности.

Впрочем, кое-что, из самого элементарного, можно и рассказать. Но заклинаю: не пытайтесь повторить то, что с легкостью делает профессионал — опасно для жизни.

Итак, люди хотят вернуться домой. И, разумеется, отомстить. Но их души растоптаны, они бежали в страхе, они не уверены в себе. Пограничье, сумерки души, готовность уверовать.

Виктор поступил просто.

Во-первых, те, кто сохранил душу, пришли сами. Решение сражаться и готовность умереть должны быть осознанными.

Командир никого никуда не зовет. Не агитирует. Для этого есть подчиненные, которым поставлена задача всего лишь сказать, что возможность вернуться появилась.

Люди должны узнать, что есть лидер, который все и всегда делает правильно. Враги, от которых они бежали, для него — прах.

Иногда, очень редко, приходилось объяснять:

— Чем он лучше тех офицеров запаса, которых среди вас так много? Да есть небольшое отличие. Вы маетесь здесь. Он — действует там. Вы — дискутируете, он кладет абреков в пыль…

Или проще

— Я видел, как глазницы мохнорылых заносит придорожная пыль. Может, среди них были и те, от которых ты бежал.

По-другому нельзя, потому как люди охотно подчиняются только авторитетным личностям. Которые знают, как надо, которые берут ответственность на себя.

«Мне осталось только исполнить простую, именно мне назначенную работу, я сделаю ее тщательно и именно так, как учат», — должен быть уверен человек. Скандальный в свое время эксперимент Милгрема был лишь иллюстрацией к столетиями использовавшимся властью методам.

Те, кого в пунктах приема человеческого вторсырья не успели искалечить до конца, делали шаг вперед:

— Записывай меня, сержант.

Вот вам и первый шаг к тому, чтобы деморализованный, находящийся в состоянии импринтной уязвимости обыватель, проще воспринял отказ от собственной воли и быстро уверовал в силу дисциплины. Которая действительно сила.