Пони

– Дал бы ты своему языку хоть небольшую передышку, – бросил он. – Ну и говорун мне попался, не встречал еще таких!

И это было последнее, что он сказал мне в тот день до самого привала.

2

На ночевку мы остановились уже в сумерках. Маршал Фармер со стоном опустился на бревно и оперся спиной о ствол большого дерева. Я сразу занялся костром, чтобы сварить яйца, но сначала проверил их на свет, и они мне показались свежими. Голод наконец дал о себе знать. После всех потрясений последних дней, когда я думать не мог о еде, у меня вдруг засосало под ложечкой и острой болью свело живот, от слабости закружилась голова. Пока я смотрел, как закипает вода, у меня потекли слюнки.

Заканчивался наш третий день в Чащобе.

Мы с маршалом, как обычно, молча сидели по разные стороны костра. Я решил, что в этот вечер вообще не стану с ним заговаривать. Достаточно с меня его колкостей. Захочет поговорить – пусть сам начинает. Пока я следил за водой, он достал свою неизменную фляжку и несколько раз хорошенько к ней приложился. Должно быть, в его дорожной сумке было припасено не менее дюжины бутылок «сладкой водички», – во всяком случае, я ни разу не видел, чтобы фляжка опустела.

Думаю, маршал догадался, что я собираюсь молчать весь вечер, потому что то и дело поглядывал на меня, пока я варил яйца, словно подначивал нарушить молчание. Чего я решительно не желал делать.

Наконец он, раскуривая трубку, заговорил первым:

– Понимаешь, малец, все эти рассказы про твоего отца… они заставили меня задуматься.

Я поправил хворост в костре, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

– Ты уверен, что он не знал никого из тех людей, которые приехали за ним?

У меня перехватило горло.

– Уверен.

Маршал Фармер кивнул, расчесывая бороду пальцами. В полусвете пламени его тело как будто слилось со стволом, к которому он прислонился.

– Я спрашиваю об этом, потому что тот Мак Боут был умным парнем. Он разбирался в этих твоих… химикатах, да.

Вот тогда я окончательно возненавидел себя за болтливость. Ну зачем было рассказывать об этом?

– Я тебе уже говорил, что сделал Мак Боут? – поинтересовался маршал Фармер.

– Вы говорили, что он фальшивомонетчик.

– Фальшивомонетчик – это кто он такой, – поймал меня на неточности старик, – а я говорю о том, что он сделал. Хочешь узнать?

Я пожал плечами, показывая, что меня это не очень-то интересует.

– Человек похитил твоего Па. А тебе даже не хочется узнать про него побольше?

– Я никогда не говорил, будто моего Па забрал Мак Боут, – поспешил я поправить маршала. – Это имя упоминал Руф Джонс, вот и все.

– Просто меня удивляет твое равнодушие.

– Ну ладно. Расскажите.

Он устроился на бревне поудобнее, как будто собирался начать долгое повествование.

– Слышал ли ты когда-нибудь о банде с Оранж-стрит? – спросил он, тыча в мою сторону курительной трубкой. – Нет. Конечно не слышал. Банда с Оранж-стрит была самой крупной организацией фальшивомонетчиков в Нью-Йорке. Это было давно, еще до твоего рождения. Они работали от района Файв-Пойнтс на Манхэттене до самой Канады, вот как много их было. В общем, среди членов этой банды и был замечен Мак Боут.

– Ясно. – И опять я пожал плечами, изо всех сил изображая отсутствие интереса.

– Так вот, власти охотились за этой бандой много лет, – продолжал маршал Фармер, явно наслаждаясь ролью рассказчика и самой историей. – И вот однажды им стало известно о том, что состоится крупный обмен. Обмен – это когда поддельные деньги заменяют на настоящие. Тогда была собрана большая команда. Шерифы, полицейские, федеральные маршалы. Где-то около двадцати человек. Они окружили логово банды на Оранж-стрит. Была большая перестрелка. Шестеро служителей закона погибли. Но к концу дня повязали всех. Все члены банды были либо убиты, либо арестованы, кроме одного. Хочешь узнать, кроме кого?

Он выжидательно уставился на меня.

– Кроме Мака Боута, – ответил я нехотя.

– Точно, – согласился он и сделал еще один глоток из фляжки. – И по сей день никто не знает, как ему это удалось. Он не только скрылся от полиции в тот день, но еще и умудрился прихватить сундук, полный новехоньких золотых монет. На общую сумму двадцать тысяч долларов.

Я не удержался от восклицания:

– Ого! Двадцать тысяч долларов?! Куда он отправился с такой кучей денег?

Маршал Фармер прислонился к стволу и ответил с таинственным видом:

– Никто не знает. И те золотые монеты будто в воду канули – так и не попали в обращение. Должно быть, лежат где-то закопанные. Или их в слитки переплавили. Мак Боут мог забрать деньги с собой в Шотландию – он сам из тех краев. Но, по правде говоря, неизвестно, куда он подевался. Словно растаял в воздухе. И потому-то, когда ты вдруг ни с того ни с сего назвал его имя, я сразу навострил уши. Все это крайне загадочно… А ты что думаешь?

Я уставился на огонь. Я не мог ему на это ответить, потому что сам не знал, что в этот момент происходило у меня в голове.