Помпеи

Магистрат, желавший расположить к себе народ, обеспечить себе продвижение по пути муниципальных почестей и вообще стать влиятельным и уважаемым человеком, не должен был пренебрегать устройством гладиаторских игр. В романе Петрония, где есть неподражаемые сцены, с изумительным мастерством раскрывающие внутренний мир маленьких людей италийского захолустья, старьевщик Ехион бранит одного из своих крупных сограждан: «Что доброго он нам сделал? Выставил гладиаторов, которым грош цена, только дунь — свалятся…» Симпатии его на стороне «нашего Тита»: «горячая голова… через три дня, праздниками, будут замечательные игры… оружие он даст превосходное; убежать — это шалишь: бейся насмерть и так, чтобы весь амфитеатр видел… на веки вечные прославится». И когда на объявлении Суеттия Церта стоит приписка: «шерстобит, спишь», то, по всей вероятности, это насмешливое предостережение сопернику Церта (при выборе на какую-то муниципальную должность), которому рекомендуется обратить внимание на то, какими средствами последний добивается успеха.

Устроитель гладиаторских игр должен был иметь в своем распоряжении профессиональных бойцов-гладиаторов и место, где они будут биться, — амфитеатр. Какими возможностями располагал здесь помпейский магистрат, собиравшийся дать игры?

Чтобы получить гладиаторов, он должен был обратиться к хозяину и владельцу гладиаторской школы. Гладиаторы, прежде чем выступить на арене, должны были предварительно пройти курс фехтования под руководством мастеров-специалистов по разным родам оружия в особых заведениях, называвшихся «гладиаторскими школами». Еще раньше, чем гладиаторские игры вошли в число государственных зрелищ, такие школы уже существовали: богатые и видные люди охотно заводили их, потому что во время политических неурядиц (а последний век республики был ими особо богат) отряд таких молодцов мог сослужить немалую службу. Катилину упрекали в сношениях с гладиаторами; гладиаторская школа Цезаря в Капуе показалась его противникам столь страшной, что его заставили ее распустить; Помпей распределил гладиаторов между капуанцами — по два человека на каждый дом; накануне перехода через Рубикон Цезарь обсуждал план здания, которое он хотел выстроить в Равенне под гладиаторскую школу. В императорское время частным лицам запрещено было держать гладиаторов в столице, но у самих императоров имелось там четыре школы; кроме того, они держали еще школы в других городах Италии. Некоторые из этих школ особенно славились прекрасной выучкой своих питомцев, которые и назывались по именам своих учредителей: «юлианцы» — гладиаторы из школы, когда-то основанной Юлием Цезарем, или «нероновцы» — из школы императора Нерона; тех и других мы неоднократно встретим в Помпеях.

Гладиаторы были не только военной силой, которую любой политический авантюрист мог использовать в своих целях, они были еще источником дохода, как всякая рабская и притом квалифицированная сила. Блистательные аристократы, включая сюда и самих императоров, извлекали из своих школ немало выгоды, причем это отнюдь не считалось зазорным. Но существовала целая категория людей, для которых содержание гладиаторской школы было единственным ремеслом и средством наживы; они назывались «ланистами» (слово «lanista» одного корня с «1аnius» — «мясник») и, так же как содержатели публичных домов, всеми презирались. Тем не менее обойтись без помощи ланисты, который знал толк в гладиаторах, продавал их, покупал и отдавал внаем, бывало иногда невозможно. Ни у кого из помпейских богачей и аристократов не было собственной гладиаторской школы; откуда было взять те 20 или 30 пар с «заместителями», которые обещают уже знакомые нам объявления. И Нигидий Маий, и Суеттий Церт, и Попидий Руф должны были обращаться к ланисте. Начинался настоящий торг человеческой кровью; магистраты для устройства игр получали обычно от городской казны определенную сумму, к которой те, кто желал блеснуть, прибавляли еще и свои деньги.