Помпеи

Таковы были перемены, постепенно изменявшие облик помпейского богатого дома, охотно подчинившегося требованиям бойкого промышленного и торгового города. Из одноэтажного особняка, занимавшего большую площадь и предназначенного для одной семьи, он постепенно превращался в конгломерат лавок, мастерских, промышленных заведений, которые, оцепив атрий и перистиль, словно зажали в своем кольце ядро старинного аристократического жилья. Им мало, однако, захваченной площади, и дом покорно ставит на себя второй этаж, который ему никак не удается органически связать со своим массивным корпусом, прерванным в середине обширным проемом комплювия. А так как над домом второму этажу места мало, то он высовывается на улицу, повиснув над ней в виде балкона.

Старая землевладельческая аристократия в Помпеях или включалась в общий поток промышленной и торговой жизни (вспомним Везония Прима и первого хозяина дома Веттиев, украсившего самую парадную комнату своего дома изображениями ремесленной и торговой деятельности), или сходила на нет. «Давным-давно прошла пора, что были Вибии богаты» — упадок старинного рода крупных землевладельцев засвидетельствован этим меланхолическим стихом, нацарапанным на стене басилики, а Вибии ведь были не единственными, кого постигла такая судьба. Беднея и теряя свое общественное положение, представители старых родов вынуждены были расставаться со своими домами; перестраивая на новый лад свою жизнь и берясь за какое-нибудь промышленное или торговое предприятие, они нередко должны были приспособлять к нему свое жилище. Большая сукновальня Верания Гипсея на Меркуриевой улице разместилась в прекрасном доме, варварски переделанном: перегородки между колоннами обезобразили коринфский атрий; перистиль, принадлежавший к числу самых обширных, богатых светом и воздухом, загромоздили тяжелые кирпичные столбы, которые служили опорой террасе, где сушились материи. А вот сукновальня Везония Прима — атрий с имплювием, фонтаном и картибулом: перед нами со вкусом устроенное жилье, украшенное в стиле эпохи Августа, и вдруг за таблином в изящном перистиле три громадных прямоугольных ванны, лохани с сукновальной глиной, стойла для «танца фуллонов». Сукновальня вольноотпущенника Стефана занимала прежний атрий и перистиль. Красильня некоего Убония поместилась в прелестном перистиле на Стабиевой улице: вместо веселого садика с фонтаном здесь стоят грубые, черные и растрескавшиеся от жара круглые печи с дымящимися котлами, в которых красят ткани. Прекрасный загородный дом — вилла Мистерий (рис. 37) (получил свое название от ряда фресок, которые расшифровываются как картины посвящения в мистерии Диониса), — находившийся на расстоянии около 100 м к северо-западу от Геркуланских ворот, пережил длинную и сложную историю. Основное ядро его принадлежит к III в. до н. э., к нему относятся атрий (3), таблин (2) и комнаты, группирующиеся вокруг них. С трех сторон они были окружены портиком (5), куда выходили некоторые комнаты. Вместо крыльев устроен коридор (4), пересекавший портик. Во II в. до н. э. к дому был добавлен перистиль с колоннами из туфа (12), куда вел сводчатый вход (13). Вокруг перистиля возник ряд новых помещений, между прочим большая столовая (15) в северном углу, открытый дворик (11), второй атрий (10) и расположенная рядом с ним баня. Центром жизни дома стал теперь перистиль. В I в. до н. э. большинство комнат было расписано в любимом тогда архитектурном стиле, и около того же времени пространство между колоннами в перистиле заложили почти до половины их высоты. Между 14 и 63 гг. н. э. главный вход выдвинули вперед к улице и с северо-восточной стороны пристроили большое крыло специально для рабов (14); на западной стороне частично заделали портик (5), шедший вокруг атрия; пробили в новой стене окна и пристроили с юга полукруглую веранду (1); с юго-восточной стороны прибавили новый двойной портик (21).

Рис. 37.

Дом сильно пострадал от землетрясения 63 г. Принадлежал он каким-то богатым людям (высказано было даже предположение, что им владел сам Август, а затем его наследники), но в последние годы существования города вилла оказалась в руках вольноотпущенника старинной самнитской семьи Истацидиев, грека Зосимы, который вознамерился превратить его в доходную ферму. Он переделал большую столовую (15) к северу от перистиля в помещение для виноградной давильни и поставил там два больших пресса, а рядом устроил винный погреб. Трудно сказать, каковы были его дальнейшие намерения: Везувий прервал его деятельность. Ясно одно: с домом он не считался — заделывал старые двери, пробивал новые, не обращая никакого внимания на стенную роспись. Таковы были изменения (в смысле архитектурного облика и внутреннего переустройства), которые пережил ряд помпейских домов.