Помощница для бывшего

Мы, девочки, любим обидеться. В наших правилах не поднять трубку, не ответить на сообщение, удалить контакт любимого из телефонного списка, когда нам кажется, что нас не ценят. Но на такие выходки мы способны в юном возрасте, когда за плечами нет жизненного опыта и неудачного брака за спиной. В своем семейном союзе я многому научилась, но главное — умению уступать, идти на компромисс. Конечно, как и любой девочке, мне хочется, чтобы меня любили, за мной ухаживали, баловали вниманием и заботой.

Удивительно, что Егор позвонил так поздно. Первая мысль: он пьян. Сердце начинает тревожно биться, вряд ли он решил позвонить и сказать, что любит меня. Вот что в это время можно сообщить? Только что-то плохое. Ну, если пьян, начнет выговаривать. Вдруг услышу что-то интересное? И тут появляется еще один страх, что Женя все-таки ему позвонил и рассказал о Ваньке. Начнет упрекать? Угрожать? Сердце в страхе замирает.

Хочется скорее выяснить причину позднего звонка, или я сойду с ума. Долго думала, звонок оборвался.

Трубка телефона дрожит в руках. Вновь начинают терзать сомнения. Может, нечаянно набрал? Может, не собирался разговаривать? Перезвонить или нет? Если не перезвоню, неведение меня убьет, до утра я не успокоюсь.

Набираю Егору и жду, что он поднимет трубку. Сердце выскакивает их груди. Он принимает вызов, но первой заговариваю я:

— Алло? — произносить слова стараюсь тихо, чтобы не разбудить Ваньку.

— Привет. Разбудил? — я отмечаю, что голос Егора звучит устало. Мне лезут не очень приятные мысли в голову, но я их стараюсь отгонять. — Прости, что так поздно набрал, не смотрел на часы, хотел сбросить, но ты подняла трубку.

— Нет, не разбудил. Я только что легла.

— На часах почти три. Ты почему не спишь? С Ваней все хорошо? — забота и беспокойство в его голосе меня успокаивают.

— Ваня идет на поправку. А ты почему не спишь?

— Дни были тяжелые. Приходил домой поздно, сразу вырубался. Не хотел нагружать тебя проблемами, беспокоилась бы.

«Беспокоилась я, когда ты мне не звонил», — проговариваю про себя.

— Соскучился по тебе дико, — с чувством произносит, а у меня мурашки по коже. — Хотя бы голос услышал. Оказаться бы с тобой рядом, — все обиды забываются, так хорошо становится, что по щекам текут слезы.

— Что у тебя случилось? Можешь выговориться, вдруг станет легче, — мне тоже хочется быть рядом с ним.

— Ты все равно завтра узнаешь, — повисла тишина. Давящая, пугающая. Не знаю, что я хотела услышать, но точно не это: — Отец умер…

* * *

Рада

«Отец умер», — бьется в голове.

На языке вертятся слова, но все они неподходящие. Лютый был настолько непростым человеком, что сложно искренне пособолезновать. А фальшь, мне кажется, Егор может уловить.

— Я даже не знаю, что сказать, — самое правильное — честно признаться. — Как обухом по голове, — продолжаю я. — В нем столько силы и энергии было, что хватило бы на десятерых.

— Сложно всю жизнь оставаться на коне власти. Приходят молодые и хотят тебя подвинуть, а чужими руками сложно стало убирать конкурентов, он сам себя разъел изнутри, Рада. Новыми методами он так и не научился владеть, делиться с кем-то не любил, а старые методы использовать было чревато, — в голосе Егора лишь усталость.

Наверное, тихая грусть по отцу останется с ним на всю жизнь. Вряд ли там будут радостные воспоминания, но ведь дети родителей любят вопреки всему.

— Егор, я могу приехать. Взять несколько дней отпуска за свой счет, — несмело предлагаю.

— Рада, ты мне очень нужна. Не представляешь, насколько, но я сейчас не могу следовать за своими желаниями. Дело о разводе перенесли, суд состоится на следующей неделе. Любым скандалом Инна может воспользоваться, чтобы затянуть дело. Как только получу свободу, заберу вас с Ванькой к себе. В Москве мне придется задержаться, буду разрываться на два города. Готова?

— К чему?

— Что я тебя больше никогда не отпущу, — эти слова сладкой патокой растекаются в душе и оседают там.

Становится стыдно, что я эти дни себя накручивала, думала о плохом. А он находился рядом с умирающим отцом. Прошлое пора оставить в прошлом, нужно научиться доверять Егору.

Я ничего не отвечаю. Блин, стала косноязычной. Наверное, ночью мой мозг плохо соображает. Веду себя как засмущавшаяся девочка-подросток.

— Рада, я сделаю все, чтобы ты никогда во мне не разочаровалась…

Глава 44

Егор

Дни были тяжелыми. Я почти ничего не ел, держался на кофе. Наконец-то все это закончилось. Матери сделали укол, потому что падала без сил, давление упало, а прилечь отказывалась. Сейчас она спала в своей спальне. Отца похоронили с почестями, многие его коллеги-депутаты присутствовали на панихиде. Да и бывшие «кореша» не пропустили такое событие. Громче всех произносили тосты на поминках, будто души в нем не чаяли.

Наблюдая за процессией с небес, отец наверняка остался доволен. Он вообще любил пафос.