Помолвлены понарошку (СИ)

Уголок губ мистера Бенкса приподнялся в торжествующей полуулыбке, когда он обернулся к жене:

— Не стоит обольщаться на их счет, Роуз.

— Знаешь, пап, — обратилась к нему Келли, — это жестоко.

Моя челюсть не успела коснуться колен, потому что подруга тут же продолжила:

— Они решили дать мне отдохнуть во время каникул и заняться подготовкой с началом учебного года, а ты вынуждаешь меня сейчас плюнуть на себя. Дату выбирают, когда принимаются бронировать место проведения свадьбы. Тогда же начинают заказывать музыкальное сопровождение и прочее.

Девушка обреченно вздохнула, и губы бантиком дрогнули:

— Мне и так сейчас тяжело после расставания с Джимом, а еще нужно быстро реабилитироваться, иначе, если буду долго хандрить, ты и мне найдешь жениха, которого я не буду любить и который не будет любить меня, но этот брак будет выгоден для твоего бизнеса, и я буду страдать, живя с ощущением ненужности в одном беспросветном одиночестве, где…

— Доченька, что же ты? — засуетилась Роуз, прерывая спешный поток срывающейся на плач речи, и начала гладить Келли по плечу. — Он ничего такого не имел в виду. Правда, Стив?

Губы мистера Бенкса снова стали ровной линией, и он коротко кивнул.

— Такого никогда не случится, девочка моя, у тебя есть столько времени, сколько нужно, — Роуз коснулась щеки дочери, ободряюще улыбаясь. — Ну же, если хочешь, я могу начать подготовку.

— Нет! — встрепенулась Келли, но уже со следующим словом поубавила резкости: — Мы же договорились, мамочка. Я хочу, безумно хочу организовывать торжество. Просто сейчас не лучшее время.

Решила, что обязательно обниму эту хитрюгу позже. А пока невидимый мешок продолжал стискивать внутренности, пытаясь выжать из меня всю правду.

Может, я ошибалась? Что, если наше с Беном вранье совсем не безобидно, и мы делаем только хуже, подавая Роуз ложные надежды?

Вероятно, я попаду в ад за это безобразие. Надеюсь, он будет пылать, ибо если там царствует тот же холод, как и рядом с мистером Бенксом, мне предстоит страдать не только телом, но и разумом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍42

Отец.

Не знаю, почему не могу называть тебя папой. Было время, когда называла. А сейчас даже не вспомню, в какой момент перестала.

Может, когда ты не пришел на мое выступление в детском саду, хотя обещал? Мы с мамой нарисовали табличку с твоим именем, а она простояла нетронутой все представление. Я была самым грустным гномом из всех семи. Самым неудачным Весельчаком за всю историю гномов.

Или ты стал «отцом», когда я прождала тебя три часа в парке возле школы? Мне было восемь, ты собирался забрать меня на «папа — в кой-то веки одна — дочка день». Только мы вдвоем, какая-то гадость типа полезной для зубов моркови и забавные истории. Я подготовила для тебя несколько в тот раз. Даже записала, чтобы не забыть. Мой листик промок, как и я. Он раскис от дождя, а мое доверие к тебе — от твоего безразличия.

Несколько капель упало на лист, грозя размыть мои воспоминания. Я утерла слезы и продолжила писать:

Возможно, звание папы ты потерял, когда я пришла к тебе с серьезной проблемой.

Мне было шестнадцать. Почти взрослая, да, но ты был мне нужен. Мне не хотелось выговариваться в тот раз. Я не могу делать этого сразу, да и вряд ли вообще смогла бы сделать это с тобой, но мне нужны были папины объятия.

Тогда мы жили совсем неподалеку, ты был с матерью Трэйси. Миссис Уолк.