Помню тебя

После того последнего ужасного лета он пытался поддерживать связь. Хотел знать, в порядке ли она, как дела в школе. После немногочисленных жалких попыток описать свои запутанные чувства по электронной почте Натали сдалась. Отчасти потому, что просто не знала, что сказать, но главное потому, что он напоминал о Николь — и об аварии. Постепенно письма прекратились.

Однако исключение его из жизни не помогло.

Ничего не помогло, и через три месяца она оказалась в психиатрической клинике.

Таннер достал из кармана сотовый и посмотрел на него, а потом обратно на Натали.

— Сколько же времени прошло? Около четырнадцати лет?

— Тринадцать.

Ей стало интересно, как он живет. Ему двадцать восемь, наверное, уже женат, может даже дети есть. Натали рассматривала свои голубые парусиновые тапочки, поразившись своим мыслям и разочарованию, которое они вызвали.

— Натали, что ты здесь делаешь?

Она снова занервничала и почувствовала головокружение и тошноту.

— Дедушка не сказал тебе, что я приеду? Я думала, что отец позвонит.

— Хэл ничего не говорил. — Таннер потянул ворот когда-то белой футболки, которая теперь была вся в пятнах такого же темно-фиолетового цвета, как и его ладони. — Я общался с твоим отцом около недели назад. Сказал ему не отправлять тебя сюда. Сейчас разгар сезона. Урожай, знаешь ли. Мне показалось, он не воспринял меня всерьез.

— Не принимай на свой счет. Единственный человек, которого отец воспринимает серьезно, это его биржевой брокер. — Натали отмахнулась от мухи и убрала волосы с лица, пытаясь разгадать неприветливое выражение лица Таннера. — Как дедушка?

Таннер опять раздраженно пожал плечами:

— Он не мертв.

— Что ж, это радует.

«В чем его проблема?»

Она выдохнула и осмотрела кабинет.

Повсюду висели фотографии виноградника. Одну стену занимала белая доска, на которой практически нечитаемым почерком было написано что-то воде расписания. Весь металлический стол был завален папками и горами документов, к которым, похоже, годами никто не прикасался. Полки у дальней стены были забиты еще большим количеством папок, скоросшивателей и бумаг. Кто бы ни нес ответственность за этот беспорядок, ему явно нужно несколько уроков по делопроизводству.

— Значит, Таннер... ты тут работаешь?

Дернув уголком губ, он опустил глаза на свою заляпанную виноградом футболку.

— Нет. Я просто развозил косметику «Эйвон» и заехал повидать твоего деда. Мы как раз собирались выпить по чашечке чая и обсудить новую осеннюю линию помады.

Его саркастичный ответ попал в цель, как хорошо выполненная подача. Натали не отрывала взгляд от терракотовых плиток пола. Затирка между ними покрылась плесенью. Несвежий кофе и адская вонь тухлых яиц нанесли очередной удар, но она поднялась на ноги.

— Кстати, о дедушке, мне нужно пойти поздороваться. — И выяснить, действительно ли он ее ждет. Она посмотрела на часы. — Какое точное время?

Она так торопилась собрать вещи и покинуть самолет, что не потрудилась перевести часы.

— Думаю, почти обед.

Таннер подошел к двери и распахнул ее.

— Спасибо, ты очень помог.

Она сделала вид, что не заметила хмурый взгляд, который он метнул в нее, выходя из конторы. Он направился к зданию, из которого вышел при ее появлении.

Дружелюбный, добрый Таннер Коллинз из ее юности явно был лишь плодом ее воображения.

— Эй, подожди секундочку! — пришлось крикнуть ей, чтобы привлечь его внимание.

Таннер остановился и развернулся к ней:

— Что еще я могу сделать для вас, мисс Митчелл?

Мисс Митчелл? В несколько быстрых шагов Натали подошла к нему. 

— Да, пожалуйста, мистер Коллинз. — «Веди себя как нормальный человек». — Скажите, в какой комнате мой дедушка. Главная дверь в дом заперта? Не хочу помешать, если он спит.

Ленивый смех расслабил его черты, и Натали уловила отблеск мальчика, которого помнила.

— Он не в доме. Он там. — Таннер показал головой на длинное, похожее на склад строение.

— Так бы и сказал, — пробормотала она, стараясь не отстать, пока он широко шагал вдоль ряда больших цистерн из нержавеющей стали.

Натали закрыла ладонью нос и рот. Дедушке, наверное, полезно выбраться из дома, но она решительно не понимала, как люди способны долго терпеть этот запах.

— Что-то не так?

Таннер резко остановился, и она чуть не врезалась в него.

— Тут воняет.

Таннер сверкнул идеально-белыми зубами.

— Процесс ферментации. Дрожжи. Они смешиваются с содержащимся в соке сахаром и... впрочем, неважно. Ты же проделала весь этот путь не за тем, чтобы получить урок виноделия. — Он повернулся и махнул рукой вдоль ряда цистерн. — Хэл там.

Натали прищурилась, ожидая увидеть сидящего где-нибудь хрупкого старика.

— Я не...

Таннер похлопал ее по плечу и показал немного выше:

— Наверху.

На верхней перекладине лестницы, достававшей до самого края одной из огромных цистерн с бродящим вином, стоял седой мужчина. Он заглядывал через край и, казалось, был готов нырнуть туда.

— Вон твой дедушка.

Натали моргнула и потрясла головой. Удивление лишило ее дара речи.

— Что он там делает? Это не опасно?

Таннер буркнул что-то неразборчивое.