Помнишь ли ты…

По-видимому, компания начала с того, что оказывала услуги элите Хьюстона, специализируясь на хваленых «натуральных» продуктах, представляя их в эффектном виде, пользуясь при этом только самодельными или выращенными собственноручно украшениями. Так возник «фостеровский идеал», а он привел к появлению журнала, названного «Красивая жизнь». В аэропорту на этой неделе, вскоре после того как он смотрел интервью с Дианой по Си-эн-эн, Коул увидел экземпляр журнала и небрежно перелистал его. Глянцевые фотографии ярко раскрашенной мебели, расписанные вручную стены, столы, покрытые вышитыми гладью скатертями, уставленные великолепными блюдами, редкостными букетами и украшениями, проводили идею журнала и главную мысль «фостеровского идеала»: женщина, вернувшаяся к «основам бытия», способна добиться и добивается удовлетворения, самореализации и домашнего уюта. Кроме того, Коул отметил, что фотографии и впрямь замечательны — к ним наверняка приложила руку Кори Фостер-Эддисон.

Это не удивило его, поскольку неизменным спутником Кори в его воспоминаниях был фотоаппарат. Но Коул весьма изумился тому, что основательницей и издательницей журнала, проповедующего возвращение к истокам, оказалась хьюстонская богатая наследница — та самая, что некогда призналась ему, что никогда не была сорванцом, ибо не умела как следует испачкаться.

Коул искоса взглянул на освещенный луной профиль Дианы и подивился глупости, которая заставила Пенворта предпочесть Диане Фостер восемнадцатилетнюю модель-итальянку. Еще будучи девочкой-подростком, Диана отличалась остроумием, сообразительностью и добротой. Теперь же, когда она повзрослела, ее изысканные черты, статная фигура и сдержанность делали ее богиней среди смертных.

На своем веку Коул повидал достаточно моделей, чтобы знать: все они фанатично одержимы уходом за каждой молекулой своей кожи и волос, что тела, которые выглядят столь неотразимо в модных костюмах и на разворотах журналов, в постели оказываются скелетами, обтянутыми кожей.

Пенворт был глупцом и от удачи отказался сам.

Зато он, Коул Гаррисон, неглуп и не собирается упускать свой шанс.

Глава 27

Решив, что Диане с избытком хватило времени, чтобы обдумать нарисованную им перспективу, Коул тихо произнес.

— Я не собирался уязвить или смутить вас — я только пытался открыть вам глаза на истинное положение вещей.

Она громко сглотнула и уставилась на свои руки: в одной крепко зажат бокал с шампанским, а другая вцепилась в перила так крепко, что костяшки пальцев побелели. Догадавшись, что это не укрылось от Коула, Диана немного расслабилась. «Ей не нравится, когда кто-нибудь замечает проявления ее чувств, — подумал Коул. — Вот еще одна общая черта». Он порадовался своему открытию, поскольку хотел от Дианы исключительно партнерства, деловой договоренности, в которой нет места эмоциям, пока она существует или когда будет расторгнута.

С другой стороны, он вовсе не рассчитывал, что Диана по-прежнему будет молчать, и старался вызвать ее на разговор.

— Диана, если уж вы хотите в чем-нибудь обвинить меня, то обвиняйте в прямоте, а не в стремлении вас обидеть.

Она глубоко вздохнула, словно успокаиваясь, но у нее в голосе прозвучали слезы.

— Зачем мне обвинять вас, если вы ничуть не погрешили против истины?

— Я не просто нарисовал неутешительную картину, — мягко возразил Коул. — Я предложил вам идеальное решение.

— Да, правда, и я признательна вам, честное слово… Диана осеклась, и Коул понял: несмотря на то что она продолжает считать его предложение нелепым и невозможным, она опасается ранить его чувства. Он же предпочитал перманентно сохранять объективность.

— Дело в том, — начала она тем же мягким тоном, — что я не вижу логики в замене любимого, но не любящего жениха мужем, к которому я не испытываю любви, как и он ко мне.

— Потому я и назвал решение идеальным! — подхватил Коул, в знак подтверждения взяв ее за руку. — Наш брак не будут осложнять досадные эмоции.

Диана отставила бокал и обхватила себя обеими руками, словно от слов Коула дохнуло холодом. При этом она осторожно отстранила его руку.

— Вы и в самом деле так жестоки и бесчувственны, как хотите казаться?

Глядя в ее прекрасное лицо, чувствуя, как вздымается от волнения ее грудь, Коул испытывал какие угодно чувства, только не равнодушие. В первый раз с тех пор, как он принялся обдумывать свой дерзкий план, ему пришло в голову, что влечение к Диане может стать непредвиденным осложнением. Он преодолел это препятствие, поклявшись избегать какой бы то ни было близости с ней.

— Я не холоден, — вслух отозвался он, — я практичен. У меня возникла проблема, решением которой будет женитьба, и вы оказались точно в такой же ситуации. Наш брак станет дружеской сделкой и закончится через год тихим разводом по обоюдному согласию. Мы оба — идеальный выход друг для друга. Будь я суеверен, я сказал бы, что наша встреча не случайна.

— Я не верю в судьбу. Прежде я считала, что мы с Дэном созданы друг для друга.

— Между мной и Пенвортом большая разница, — живо возразил Коул. — Дав слово, я не нарушаю его.