Помни о русалке (ЛП)

— Возможно, они уже мертвы, — говорит он через мгновение. — И более того, нет никакой гарантии, что Каллен обменяет их жизни на твою. Скорее всего, он прибудет с пустыми руками и убьет ее, а потом меня, прежде чем забрать тебя с собой, — он глубоко вдыхает. — Мара поступила глупо, что доверилась ему.

Я боялась, что он это скажет. Эта мысль крутилась в моей голове уже несколько минут. Чем больше я об этом думаю, тем мрачнее выглядит ситуация. Я сдерживаю желание заплакать, смаргивая последние слезы.

Слёзы нам не помогут.

— Может, это то, что я заслужил за то, что предал тебя, — мягко говорит он.

— Не говори так, — отвечаю я. — Мы просто… нам нужно сосредоточиться на том, чтобы найти выход отсюда.

— И что потом?

Слова Венди не дают мне покоя.

— Потом мы покинем Шелл — Харбор. Если мы сможем спасти Мару и мальчиков, Каллену нечего будет обменивать. И мы могли бы… мы могли бы пойти вглубь и найти место, где можно спрятаться, пока Каллен не исчерпает свои ресурсы. Он не разрушит свое королевство, чтобы заполучить меня.

И я уверена, что придет время, когда он сдастся. Еще до того, как он стал королем, Каллен был угрюмым и избалованным. Он переходил от одного дела к другому, никогда не довольствуясь тем, что имел. Никогда не довольствуясь простым наслаждением, но полный решимости найти следующую вещь, которую нужно победить. Большую часть времени эти вещи были женщинами. Его жены. Я убеждена, что со временем он найдет другую женщину, которой будет одержим, даже если на это уйдет десятилетие или два.

— Ты недооцениваешь свою привлекательность, — говорит Майер и даже умудряется тихонько усмехнуться.

— Сейчас не время для этого разговора, — предупреждаю я. — Нам нужно придумать план.

— Есть идеи?

Я кусаю губу.

Я надеялась, что у него появится какая — нибудь блестящая идея, чтобы освободить нас, но, похоже, у него ее нет.

Узлы Мары тщательно завязаны, да, но если у меня будет достаточно времени, я смогу ослабить их настолько, чтобы выскользнуть на свободу. Но я сомневаюсь, что Мара и Каллен будут ждать так долго.

Я нервно смотрю на дверь, как только слышу, как Мара с кем — то разговаривает, но не слышу ответа. И тут я понимаю, что она разговаривает по телефону. Она делает паузу и после нескольких секунд мучительного молчания отходит от хижины, бормоча что — то о плохой связи.

— Нам нужно выбраться из веревок, — говорю я Майеру. — На твоей стороне комнаты есть что — нибудь острое? На моей ничего нет. Я проверила после того, как Мара ушла.

— Я ничего не вижу. Опять же, моему зрению сейчас нельзя доверять. Все размыто, и я чувствую, что меня сейчас стошнит, — он молчит какое — то время, а потом говорит. — Но… что — то есть.

— Что?

Он звучит задумчиво.

— В моем… ботинке… телефон, — то, как он произносит это слово, звучит так, будто он в чем — то признается.

— Телефон? — спрашиваю я, а затем хмурюсь, потому что знаю, что у меня нет с собой телефона. — Это первое, что Мара обязательно убрала бы.

Он резко втягивает воздух.

— Она не знает о моем втором телефоне.

— О чем ты говоришь? — требую ответа я.

— Я тоже не хотел, чтобы ты об этом знала, — признается он. — Ты уже не хочешь доверять мне, и я не хотел давать тебе больше причин, чтобы оттолкнуть меня.

— Хорошо… зачем тебе второй телефон, Майер?

— Потому что я общаюсь с другими изгнанниками, — отвечает он.

— Для Каллена?

Он глубоко вдыхает.

— Нет, не для Каллена.

— Тогда зачем?

— Группа изгнанников, которые хотят свергнуть Каллена, — шепчет он. — И они недалеко от Шелл — Харбора. Фрида — их лидер.

Я моргаю в шоке. Я понятия не имела, что русалы, изгнанные Калленом, поддерживали связь друг с другом, не говоря уже о том, чтобы жить в непосредственной близости от гавани. Если то, что он говорит, правда, может, мы сможем, куда пойти после того, как мы сбежим.

Если мы убежим.

— Почему ты мне не сказал? — мягко спрашиваю я.

Я чувствую его взгляд на своем лице, хотя выражение его лица все еще трудно прочесть.

— Ты знаешь, почему. Если бы ты увидела, что я разговариваю с другими изгнанниками, что бы ты предположила?

Ответ автоматический. Я бы подумала, что он отчитывается перед Калленом или другим стражем. В свете предательства Мары я понимаю, что немного переусердствовала с Майером.

— Ты прав, — уступаю я, снова глядя на его ботинок. — Нам нужен этот телефон.

Майер пытается дотянуться до ботинка, но не может пошевелить руками. Он шипит несколько отборных ругательств, прежде чем попробовать другой подход. Упершись спиной в стену, он вонзает пятку одного ботинка в пол, крутя лодыжками, пока ботинок, наконец, не снимается. Затем он пинает его ко мне так сильно, как только может.

Ботинок падает всего в нескольких дюймах от досягаемости, но мобильник скользит ко мне. Я натягиваю веревку, слезы наворачиваются на глаза, когда от этого усилия стынет кровь и невыносимо растягиваются мышцы. Но я чувствую телефон в руке.

— Зайди в контакты и набери там единственный номер, — сообщает мне Майер. — И подними телефон ко мне лицом.

Я не задаю вопросов, а просто делаю то, что мне говорят. Телефон издает один гудок, и женщина отвечает: