Помни мой голос

Тем временем в закоулках его подсознания зрела мысль о посещении Остербека. Он и хотел взглянуть на могилу Руперта, и страшился: кто знает, как поездка в Остербек отразится на его самочувствии? Не каждый день навещаешь кладбище, где покоятся принадлежавшие тебе когда-то останки. И хотя его теперешнее существование наглядно свидетельствовало о торжестве вечного духа над бренной плотью, ехать в Остербек он не торопился. Отгремело празднование Нового года, и жизнь вошла в обычную колею.

Месяц следовал за месяцем безо всяких происшествий, когда в дело вмешалась судьба, причем настолько непредвиденным образом, что Максу ничего другого не оставалось, как подчиниться ее велению и отправиться на могилу Руперта. Грянул 1994 год, а вместе с ним – и полувековая годовщина битвы за Арнем, событие знаменательное само по себе. Паруса его корабля раздулись под мощнейшим порывом ветра, и Макс понял, что настало время завершать плавание.

Макс числился в запасе Королевского йоменского полка Уэссекса и свое свободное время частенько посвящал армейским мероприятиям. Сформированный из старинного кавалерийского эскадрона Королевский йоменский полк Уэссекса ежегодно участвовал в международном чемпионате по выездке, проводимом военной академией верховой езды Сомюра с 1970 года. В этом году чемпионат проходил в майские банковские выходные в Нидерландах, а точнее, в Роттердаме, неподалеку от Арнема. Максу, отличному наезднику полковой команды, предстояло побороться за приз с соперниками из Бельгии, Франции и Нидерландов. Состязания были важной, но не единственной целью чемпионата. Главная идея заключилась в том, чтобы собрать на пару дней представителей стран-союзниц, отдохнуть, помериться силами в конном кроссе и конкуре, а в ночь с субботы на воскресенье заморить червячка на званом ужине. Участники могли взять с собой жен или подружек, но у Макса не было ни той, ни другой. Он хотел пригласить Дафну, но та улетела в Канаду – встречаться с читателями и рекламировать свою книгу. И Макс поехал один.

На пароме через Ла-Манш он добрался до Кале, а затем на машине пересек Францию и Бельгию. Посещение Остербека он запланировал на воскресенье, после соревнований. Не стоило, наверное, отправляться на кладбище в одиночку, но выбирать Максу не приходилось – когда еще представится такой случай.

В отеле Роттердама он встретил товарищей по команде, кавалеристов из сухопутных и военно-морских резервных войск. Двух наездников он знал по прошлому году, третий был новичком. Вчетвером они допоздна проторчали в баре отеля, скрепляя узы дружбы и распивая пиво с соперниками. Ощущение праздника не покидало их, и они веселились до упаду.

На следующий день приступили к соревнованиям. Погода благоприятствовала, и все находились в чудесном расположении духа. Макс в форменном камзоле наездника поспешил к стойлам. На знакомство с лошадью, первосортной гнедой кобылой, ему отвели двадцать минут. Дали старт, и всадники пустили лошадей в галоп. Уверенный в себе Макс наслаждался азартной скачкой. Он с детства ездил на лошадях, можно сказать, вырос в седле. Кобыла повиновалась ему беспрекословно. Он скакал на ней, окрыленный надеждой выиграть состязание – ради команды и страны. Мчась через лес, перемахивая через канавы, он не думал о Робин. Но вспомнил о ней тем же вечером на банкете, когда, одетый в парадную офицерскую форму, обходил обеденный зал. У всех вокруг были спутницы. У всех, кроме него.

До этого момента одиночество не тяготило Макса, но то было раньше. Теперь же он не мог и вообразить себя без Робин. «Неужели я обречен жить как бедняга Обри? С неизбывной печатью страдания на лице? – вопрошал он. – Какой урок мне суждено извлечь из этих страданий? И если цель моего нынешнего существования в том, чтобы пройти жизненный путь в одиночку, то как мне вынести эту пытку, которая невыносима?»

Глава двадцать шестая

После ужина объявили победителей. Британцы заняли второе место, незначительно уступив команде Нидерландов. Однако Максу, унесшемуся в воображении в Арнем и Остербек, было не до соревнований. Его охватили возбуждение и страх. Он с удивлением обнаружил, что вот-вот достигнет цели, к которой стремился всю жизнь, и завершит возложенную на него миссию. Он догадывался, что посещение Арнема, хранившего память о кровопролитных боях, и могилы Руперта Даша станет поворотной вехой в его судьбе, но не догадывался – почему. Возможно, предполагал он, кусочки головоломки сойдутся, когда он очутится на месте. Не зря же в последние годы он повстречал множество нужных ему людей в нужное время. И не напрасно интуиция вела его от одного открытия к другому и он постоянно натыкался на важные открытия, будто некая высшая сила, в существование которой он, безусловно, верил, невольно – или вольно? – направляла его на пути. А значит, его поездка в Роттердам, от которого до Арнема рукой подать, тоже неслучайна.