Помни меня

Я открываю рот, чтобы сказать, что не знаю никакого Боба. Она поднимает вверх контейнер, который прятала за спиной, и выплескивает его содержимое прямо мне в лицо. Оно холодное и едкое и жжет глаза. Я вскрикиваю, временно ослепнув.

Слышатся голоса, мужские и женские, они что-то кричат. Меня хватают в охапку и тащат на кухню.

За мной с шумом захлопывается дверь, и голос Лукаса говорит: «Будет холодно». Мое лицо подставляют под кран. Льется вода. Она попадает в нос, я визжу и отбиваюсь, как будто меня собираются утопить.

– Джорджина, надо это смыть! Перестань дергаться!

Я пытаюсь отдышаться под льющейся водой и слышу, как Лукас повторяет: «Черт, черт, черт». Интересно, почему у него такой испуганный голос и почему меня держат над раковиной, вместо того чтобы вытереть полотенцем? И почему он стаскивает с меня майку через голову?

Прежде чем я успеваю проморгаться и отдышаться, мою голову снова суют под кран. Вода льется на мою шею, брызгает на грудь. Какого черта! Зачем мочить меня еще больше? С меня течет ручьями, прямо на джинсы, и я кричу, как ребенок:

– Прекратите, она холодная!

Меня выдергивают из раковины, как тряпичную куклу, и я чувствую теплые руки на своих висках. Голос Лукаса спрашивает:

– Ты можешь открыть глаза?

Я осторожно разлепляю веки. Кухня расплывается перед глазами, окрашенная в серый цвет из-за расплывшейся туши. Я моргаю, теплые струйки текут из носа.

– Бр-р, что случилось?

– Ты можешь… – голос Лукаса прерывается. – Ты меня видишь?

Я фокусирую на нем взгляд и отвечаю:

– Да, конечно!

Он осторожно сжимает мои виски, его лицо совсем близко. Он поворачивает мою голову налево, потом направо. Затем он смотрит вниз, проводит кончиками пальцев по моей ключице и наблюдает за моей реакцией. Я делаю зарубку в памяти, чтобы вспомнить это ощущение позже, и тоже смотрю вниз.

Словно в кошмарном сне, ставшем реальностью, я осознаю, что на мне только бюстгальтер. Мой измятый кардиган лежит поблизости, на плитках кухонного пола, сверху брошена майка. Слава богу, бюстгальтер черный и непрозрачный. Если бы были видны мои соски, мне бы пришлось себя убить. Сегодня утром я одевалась, не ожидая, что буду изучать свою ложбинку между грудей вместе с Лукасом Маккарти.

– Э-э… почему на мне нет кардигана? – спрашиваю я, думая при этом: а ты предприимчивый, Лукас! Мне же что-то плеснули в лицо, не так ли?

– С тобой все в порядке? Ты себя хорошо чувствуешь?

Я снова моргаю и говорю с улыбкой:

– Да. Не считая того, что я полуголая, совершенно мокрая и в шоке.

Я чихаю и кашляю. Не скрестить ли мне руки на груди, думаю я, и втягиваю живот. Подобрав с пола свою мокрую майку, я прикрываюсь ею.

– О господи! – Лукас пятится и натыкается на микроволновку. – Это было… Дай мне отдышаться.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Я думал, что это серная кислота!

– О! – выдыхаю я, и глаза Лукаса округляются.

– Х-хочешь сказать, что это не пришло тебе в голову?

– Нет. Значит, я глупая?

Теперь реакция Лукаса становится понятной, и я ощущаю пьянящее облегчение оттого, что это не пришло мне в голову.

– Слава богу. Значит, тебе повезло. Я только что пережил сорок секунд, которые мне никогда не хотелось бы повторить.

– Типичный мужчина! Я как мокрая крыса, в этом своем бюстгальтере.

– Ха! О боже, прости. Я подумал, что, если с тебя может слезть кожа вместе с ядовитой жидкостью, тут уж не до скромности.

Лукас задумчиво смотрит на мою грудь и быстро отводит взгляд, а я скрещиваю руки на груди. И нам обоим хочется провалиться сквозь землю.

– О, Джорджина! Я чувствую такое облегчение, что не могу выразить словами …

– Ты быстро действовал. Это впечатляет.

– Я прошел курсы первой помощи при ожогах. Неужели ты не подумала, что это кислота? Я видел все как в замедленной съемке.

Лукас качает головой, и я понимаю, что он в самом деле потрясен. Я тронута. И я еще чувствую его пальцы на себе…

– Почему она это сделала? – размышляю я. – Кто такой Боб? – Мы смотрим друг на друга в недоумении. Кому пришло в голову выплеснуть на меня эту жидкость на моей работе? И тут меня осеняет. – Погоди-ка. Разве стриптизера Тора зовут не Боб?

– Не знаю точно…

– Да! Когда он уходил, то закричал: «Бобби не забывает!» Наверное, это его месть. Но зачем поливать меня водой?

– О, я сомневаюсь, что это вода.

Я подношу к носу прядь волос и нюхаю.

– Ты так обильно полил меня водой, что почти ничего не осталось. Итак, что мы подозреваем?.. Мочу стриптизера? Вот тебе неплохое название для крафтового пива, если закончатся другие.

Я весело смеюсь.

– Черт возьми, ты сумеешь найти смешное в чем угодно, не так ли? – говорит Лукас.

Прежде чем я успеваю ответить, он неожиданно крепко обнимает меня. Майка выпадает у меня из рук, и я отдаюсь этим объятиям, робко обвивая руками его спину. Я чувствую, как колотится его сердце. Лукас бормочет в мои волосы:

– Изуродовать такое лицо!

Что? Что?