Помни меня

Возможно, в этом и заключалась причина его тоски: он понимал, что между поженившимися сегодня парами не было любви. Женщины хотели защиты и безопасности, а мужчины секса.

Тенч надеялся, что обретет покой, видя Мэри под покровительством Уилла. Но до этого момента он не осознавал, что она будет принадлежать мужу во всех отношениях.

Тенч резко повернулся и зашагал по направлению к амбарам. Может быть, если он найдет себе какое-нибудь плодотворное занятие, он сумеет преодолеть эти противоречивые чувства, терзавшие его. Мэри выглядела красивой и счастливой, а Уилл был вполне достойным мужчиной. Они подходили друг другу.

— У нас будет уютное гнездышко, когда я его закончу, — сказал Уилл позже в тот же вечер, положив их одеяла на утрамбованную землю рядом с колыбелькой Шарлотты.

Они сидели в своей новой хижине, которая пока что состояла из нескольких сколоченных между собой шестов и стен из сплетенных между собой веток. Дверью служил кусок мешка, натянутый на палку. Крыша была еще не готова, и, когда Мэри села на одеяла и посмотрела вверх, ночное небо, усеянное мириадами звезд, показалось ей очень красивым. Молодожены досыта наелись, поскольку в честь свадеб сегодня выдали дополнительный рацион, и Уилл умудрился достать немного рома, чтобы отпраздновать.

После первой ночи для каторжников установили новые правила. Мужчинам-заключенным запрещалось заходить на женскую территорию, и охранники стояли на страже и следили, чтобы никто из мужчин не пробрался туда. Также был установлен комендантский час, начинавшийся с наступлением сумерек, к которому все должны вернуться в свое жилье. На самом деле, несмотря на все принятые меры, мужчины встречались с женщинами, но, по крайней мере, это происходило тайно и с обоюдного согласия.

— Сколько свежего воздуха! — сказал Уилл и рассмеялся. — А еще я могу встать здесь в полный рост. В любом случае это куда лучше, чем вонючий корабль или совместная с другими мужиками палатка. Ну, иди сюда, поцелуй своего мужа.

Мэри не нужно было повторять: с тех пор как Уилл объявил о своем решении жениться на ней, она обнаружила, что у нее появился социальный статус, и испытывала огромную благодарность за это. Даже Полл и две ее закадычных подруги, три самых отвратительных женщины, которых Мэри когда-либо встречала, благоговели перед ней из-за того, что ее захотел самый желанный каторжник в колонии.

На новом месте было и кое-что хорошее: теплый климат, мягкий белый песок на пляже, голубое и чистое небо и сотни красивых птиц. Даже деревья источали приятный бодрящий аромат. Все-таки здесь лучше, чем в английской тюрьме.

Теперь у Мэри был дом, стоявший на приличном расстоянии от остальных, и, несмотря на отсутствие крыши и мебели и на то, что первая буря могла повалить его на землю, это был их дом. Уилл раздобыл ей из корабельных запасов горшок для варки, ведро для воды и несколько других необходимых предметов домашнего обихода, с которыми можно начинать семейную жизнь.

Он уже целовал ее сегодня несколько раз и делал это очень нежно. Мэри не ожидала, что испытает ответное желание, но с удивлением обнаружила, что это так. Она призналась себе, что впервые более чем за год она находилась именно там, где хотела находиться.

— Ты такая милашка, — сказал Уилл грубовато, помогая ей выбраться из платья. Он обхватил ее груди своими большими ладонями и сжал их, затем скользнул руками к ее ягодицам и сжал их тоже. — Худовата немножко, но я как раз не любитель толстых женщин.

Уилл поднял ее на руки и положил на одеяла. Мэри ожидала, что он всего лишь снимет с себя одежду, затем произойдет быстрое спаривание и он уснет. Но к ее удивлению, Уилл не предпринял никаких попыток раздеться и продолжал ласкать ее. Она однажды слышала, как он хвастал моряку на «Шарлотте», что женщины, с которыми он спал, всегда приходили к нему снова. Теперь Мэри в это поверила, потому что каждую минуту боялась, что он остановится. Его прикосновения были такими уверенными и нежными, а пальцы находили такие восхитительно чувствительные места для ласки, о существовании которых она даже не догадывалась.

Жесткая земля под грубым одеялом, недостатки их недостроенного дома, даже все те трудности, через которые она прошла, были забыты, когда Мэри отдалась блаженству любви с Уиллом. Когда она открыла глаза и увидела звезды над головой, ей показалось, что она лежит на пуховой перине в королевских покоях, а звезды — это украшения на потолке. Уилл заставил ее забыть о том, что она нехороша собой и что ее голова полна вшей. Мэри вдруг почувствовала себя красивой, желанной и любимой.

Мэри никогда бы не подумала, что может вести себя так раскованно: просить Уилла не останавливаться, спрашивать о том, что доставляет ему удовольствие, и делать все это с большой готовностью. На пике наслаждения у нее промелькнула мысль, что стоило пересечь море на тюремном корабле, чтобы почувствовать все это. Мэри не беспокоилась о будущем, она просто хотела, чтобы эта ночь продолжалась вечно.