Помни имя своё!

Машины – остановились на крутом спуске, на съезде к вокзалу, крутой спуск вниз. Это не было коттеджным поселком в обычном его понимании – шикарные коттеджи с кирпичными заборами чередовались здесь с совершеннейшими, неопределенно-темного цвета убогими строениям времен соцреализма – этих уродцев еще не успели снести, чтобы построить на их месте коттедж. Богатые люди – покупали здесь сразу несколько смежных участков, объединяли. Были здесь примечательные дома, например в японском стиле, с японским садом камней – как игрушка. И тут же – разбитая вдрызг дорога. Это общее, не чье-то конкретно. Улицы вообще здесь были скверные – некоторые заканчивались тупиками, резкими подъемами вверх, по которым обычная машина могла и не пройти.

– Стоп – приказал Котов, достал телефон, набрал номер Старшого – на месте.

– Мы тоже. Ровно – начинаем…

– Добро.

Котов посмотрел на часы – без пяти по местному…

– Может, ближе подъедем?

– Поучи батьку детей делать. Пять минут – готовность. Вперед не лезть – смотрите фланги и тыл…

Мысли мчались в голове, подобно стронутому с месту грозой конскому табуну. Вот нахрена они это – слить информацию в ФСБ и все. Но с другой стороны – ФСБ запросто дров наломает. А что если там их информатор сидит? Ведь не просто же так Ижевск целью выбрали.

А что если там – целый джаммат с РПГшками сидит? В хлам ведь раскатают. Сначала их, потом на вокзал рванут. Поездов вроде под вечер нет, московский давно ушел – но все равно народ найдется. Вот тебе и резонансный захват заложников, мать твою…

– Время… – напомнил один из бойцов

– Маски надеть. Пошли.

Короткой цепочкой, один за другим – они пробежали по дороге, к коттеджу, не большому, но и не маленькому… скорее не коттеджу, а дому такому… добротному. По другой улице – заходила другая группа, чтобы зайти с другой улицы, с тыла, не дать им уйти…

Башлыков – уже решил постучать, Котов перехватил руку

– О…л?

Хлопок из ружья с глушителем вблизи бы довольно громким, многим громче, чем ожидаешь от глушителя – но совершенно не похожим на выстрел. Заряд картечи проделал дыру, во дворе – в ярости зашлась собака. Котов бросился вперед – на нем был бронежилет, не пожалел на него денег – и вот, приходилось. Собаку – кавказца – он снес двумя выстрелами, даже не визгнула. Бегом, бегом… из окна гранату выбросить – да запросто… все тут во дворе и полягут. Дверь – но она оказалась не заперта. Жаль, фонарь на ружье не включить, придется так переть… надо будет потом кронштейн. Еще дверь, пинок…

– Кто вы…

Законы боя диктуют своё – женщина получает удар в лицо, падает, Котов падает на нее, выпустив ружье. Главное – контролировать руки, у нее может быть пояс шахида. Это старшой научил, он с шахидами не в теории имел дело, а на практике – пока не вышибли за то, что командиру отказался долю от боевых отстегивать. В дом прорвались… остальное сделают уже другие. Женщина что-то воет…

* * *

– Это что такое, с. а?

Женщина – лет сорока, даже побольше – смотрит исподлобья. В руках у Старшого – упаковки от мобильных телефонов.

– Тебе на кой х… восемь мобил, а? Отвечай, тварь!

Женщина молчит.

– А откуда у тебя там швейная машинка, обрезки ткани… да не простой ткани. Ты что, тварь, не понимаешь, о чем я?

– Старшой!

Из кухни – выходит один из бойцов. Тема, десятник, прошел Кавказ. Старший сержант. Был…

– На кухне жрачки полно. Как минимум на троих взрослых мужиков. Баранина, все такое. Чеченские блюда.

– Где ваш сын? – спрашивает Башлыков

Женщина что-то отвечает на незнакомом языке.

– Что?

– Это на чеченском. Пожелание доброго здоровья…

– Все чисто! – спускаясь с мансардного этажа, говорит еще один боец – два ноута, оба забрал. Вон, глянь, что я нашел такое…

Командир берет в руки сигаретную пачку.

– Таджикистон…

– Не трогай. Дай сюда… – в Башлыкове просыпается опер

– Бери… Все равно он смылся уже. Ищи ветра в поле, сюда он не вернется.

Старшой – спрашивает женщину на чеченском, та отвечает, коротко и резко.

– Ладно. Тема, иди, подгони машину. До Кенского леса прокатимся…

* * *

– Везут!

Новенький УАЗ-Патриот притормозил возле разрытой ямы, следом за ним ехала покрытая пылью по самую крышу КИА.

– Никого не видели?

Двоих бойцов оставили у ямы – оставлять ее без присмотра незарытую нельзя

– Никак нет

Скворец, он же Старшой подошел к задней дверце внедорожника, открыл ее и вытащил женщину. Ударом ножа разрезал липкую ленту на лодыжках и запястьях. Рывком схватив за руку, поволок по земле к свежевыкопанной яме.

– Ну? Глянь! Этого ты хотела, тварина!? Этого!?

Женщина завыла. Этот вой рождался из самого центра его существа, сначала он был низким и не громким, но потом – возрос почти до визга. Взмахнув руками, она бросилась на Скворца – но тот отбросил ее в яму.

– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у… – женщина выла и скребла землю руками.

– Что же ты по-русски то, а, с. а?

Внезапно – Старшой протянул руку, схватил женщину и одним рывком выдернул ее из ямы. Навалился сверху, прижал к земле. Женщина не дышала – хрипела и лязгала зубами как в эпилептическом припадке

– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у…