Помни имя своё!

Машина – ЛандКруизер, двери открыты, изрешечена и разбита картечью, считай, в хлам. Ее прикрыли простынями, чтобы не было видно месиво в салоне – а то журналистов понабежало, одного с соседней крыши сняли – в погоне за сенсационным кадром туда забрался. Как ищейки, честное слово, эту бы энергию да в полезных целях…

Навстречу попался местный следак, он куда раньше приехал. Мингазов – углядел листы протокола на доске с зажимом сверху – удобная вещь, раньше на капоте писали, а то – и на спине ближайшего милиционера.

– Описали? – кивнул он на машину

– Да, Абыл Рамилевич, описали.

– Тогда увозите, нечего тут…

Уже попахивало. В некоторых местах – на простынях проступала побуревшая кровь. Вахи говорят, что тот, кто умер как шахид – после смерти не воняет. Вот их бы сюда привести – и носом во все в это ткнуть.

Мингазов пошел дальше, подошел к машине взрывотехников – черный, купленный к Универсиаде, с высокой крышей Фольксваген. У него стояли полицейские чины, двое помогали взрывотехнику освободиться от своего костюма, который весил больше пятидесяти килограммов. В машине был и робот – только как его в кузов КамАЗа закинешь?

– Что там?

– Полный кузов. Бочки с самодельной взрывчатой смесью на основе удобрений. Газовые баллоны. Может и еще что, мы в сам кузов не лезли, только просветили и убрали инициирующую сеть. Надо сейчас армейских, пусть все это вывозят на полигон и взрывают.

– Машину нужно оставить, ей эксперты займутся.

Все посмотрели на взрывотехника, тот кивнул

– Можно

– Большая мощность?

– В Казани услышали бы… – сказал взрывотехник, нервно затягиваясь поднесенной сигаретой – не меньше тонны в тротиловом эквиваленте, а скорее всего – полторы. Серьезно поработали.

Уж куда серьезнее…

Подошел местный начальник милиции… тьфу, полиции, все никак это слово не приживалось. Кивнул. Отошли, поздоровались…

– Что? – спросил Мингазов

Начальник полиции, полноватый, с короткими, жесткими усами – недовольно покачал головой

– Башку снесут в Казани за такое…

Казани – здесь боялись больше, чем Москвы, намного больше. Москва – в дела этой большой и благополучной, полунезависимой республики – почти не лезла.

– Не снесут. Телевизор смотрел?

– Какое там…

– А посмотри. Сейчас такое делается…

– Что?

Про то, что рвануло в Чечне – уже знали и не представляли, что может быть еще хуже.

– Посмотришь, узнаешь. Опознали?

– Да… – полковник полиции замялся – один из этих… сын главы местной администрации… младший. Он домой вахов привел, сестру младшую в комнате запер, отца связали. Прямо там, в доме бомбу собирали.

Мингазов ничего не прокомментировал. Это все – было хорошо знакомо. В оперативные действия он тоже не вмешивался, это дело оперов. Только в фильме – следак по месту происшествия как ищейка лазает, улики ищет. В реальности – отыскание и закрепление улик это дело криминалистов, оперативные действия – дело УГРО. Следователь – тут только затем, чтобы лично ознакомиться с местом происшествия, чтобы потом эффективнее вести следствие по делу, эффективнее вести допросы. Есть следователи, которые ж… от кресла оторвать боятся… ну так халтурщиков везде полным-полно.

– Убили?

– Да, в машине лежит. Я опознал.

– Я про главу администрации.

– А… этого нет. Дома сидит, развязали. Врач у него.

Мингазов – достал небольшую стальную капсулу, бросил на язык таблетку, немного подождал. Отпустило. Полковник Халиков с сочувствием следил за следаком – он хорошо понимал его чувства. Их мир… патриархальный, который и после падения СССР оставался – разваливался на глазах. В Татарстане, где почитание старших более выражено, чем в остальной России – до недавнего времени просто невозможно было себе представить, что сын привел в дом бандитов и связал отца. А теперь – это было. Они – их дети – в какой-то момент становились как чужие…

– Соседи навестили?

– Наверное… – Халиков неодобрительно покачал головой – вы еще на втором месте не были, видно, объединять придется…

– Что там?

– Трое, с ружьями – взяли штурмом квартиру, вышибли дверь. Взрыв. Часть фасада обвалилась, уже семь трупов нашли, работают дальше. Там, за углом у дома – тачка, Логан, новая почти. Удмуртские номера, таксишка. Пустая, только сзади – ручка вырвана.

– Информатора везли… – понимающе кивнул Мингазов