Поминки по ноябрю

Он, видимо, не очень доверял таким ненадежным вещам, как рукопашный бой, айкидо, ушу, у-ку-шу и прочим затейливым киношным штучкам.

Двумя руками оттолкнув Гурова прочь от себя, он выдернул пистолет из плечевой кобуры.

– Руки! – рявкнул охранник, отходя влево и передергивая затвор, но стараясь держаться от Гурова на приличном расстоянии, видимо, все-таки до конца не доверяя и пистолету.

Гуров, повернувшись к нему, развернул свое удостоверение.

– Убрал ствол. Быстро! – скомандовал он. – Или ты завтра же пойдешь торговать пряниками на Горбушку.

Охранник прищурился на раскрытое удостоверение, помедлил, как видно, вовсе не из желания продемонстрировать солидность, а просто потому, что имел такой характер, и аккуратно спрятал пистолет обратно в кобуру.

– Можно посмотреть ваши документы поближе? – попросил он.

Сыщик кивнул, но тут парень, лежащий на полу, почему-то решил, что снова пришло его время, и изо всех сил обеими руками вцепился Гурову в ногу.

– Я держу его, Петрович! – крикнул парень.

– А теперь отпусти, – флегматично ответил его старший товарищ, рассматривая гуровское удостоверение. – Давай-ка я лучше тебя сам подержу. – Он вернул документ сыщику и протянул руку вниз.

Парень, недоумевая, встал и, поглядывая на скрывающееся в кармане Гурова удостоверение, покосился на своего напарника.

– МУР, что ли? – тихо спросил он.

– Главное управление, – ответил тот.

– А не похож, – ляпнул парень и нагнулся за своей упавшей книжкой.

– Вы кто такие? – спросил Гуров.

– Охранное агентство «Монолит», – отрапортовал плешивый и замер в ожидании.

Молодой в это время оскорбленно шмыгал носом и, видимо, переживал и свой позор, и то, что ему не дали повоевать, когда он уже так ловко схватил обидчика за ногу.

– Задание? – Гуров поправил на себе халат.

– Охрана господина Парамонова.

– Понятно. Только в следующий раз не будь таким прытким, ладно, – пожелал Гуров парню, и тот, поморщившись, кивнул.

Дверь палаты неуверенно начала приоткрываться в очередной раз, и из-за нее выглянул молодой врач в очках в тонкой оправе, с реденькой бороденкой и с торчащими ушами.

– А ч-что у в-вас здесь? – слегка заикаясь, спросил он, в начале фразы не обращаясь ни к кому, а только осматривая окрестности, а к концу ее уже достаточно определенно фиксируя взгляд своих близоруких глаз на Гурове. – Вы к-кто?

– Старший оперуполномоченный полковник Гуров. А вы? Вы лечащий врач?

– Д-да, – немного более медленнее, чем хотелось бы, ответил молодой врач и вышел наконец из палаты. – В-вы почему шумите? Это больница, здесь должно быть тихо, – наставительно проговорил он и добавил, наверное, для большей определенности: – Здесь больные.

– Это понятно, – прервал его Гуров. – Мне необходимо переговорить с господином Парамоновым прямо сейчас. Как это можно устроить?

Доктор покачал головой.

– Невозможно по многим причинам, – мягко сказал он.

– Мне необходимо.

Гурову уже порядком надоели препятствия, выскакивающие, как чертики из коробочки. Он отстранил врача и приоткрыл дверь палаты. Врач оказался настырным типом, он положил руку на плечо Гурову, но тут же отдернул ее, уколовшись о взгляд сыщика.

– Но я в-вам приведу т-только одну причину, – настаивал на своем врач. – П-пациент спит.

– Я подожду, когда он проснется.

– Тогда приходите завтра и лучше во второй половине дня.

Гуров внимательно посмотрел на спокойное и невыразительное лицо врача.

– Я могу вам объяснить причину. – Врач расслабился и вдохнул полной грудью, собираясь говорить долго и красиво, но тут дверь начала открываться, и он отошел в сторону. Из палаты вышла молодая женщина. Она была одета в деловой костюм красного цвета.

– Что здесь происходит? – бесцветным голосом спросила она.

– Посетитель к вашему супругу, – ответил врач и посмотрел на часы. – Ну, я пошел, вы тут сами все решите. – Врач посмотрел на Гурова. – И еще раз вам говорю, что бесполезно сейчас требовать встречи с больным. Ему недавно сделали укол. В лучшем случае вы сможете только посмотреть на него. И это все.

– Я уже понял, – небрежно ответил Гуров, и врач пошел по коридору. Во всем его облике – и в спокойной походке, и в сутулой спине, и даже в торчащих ушах – явственно отражалось чувство неукоснительно исполняемого долга. «Такому бы кадру не в больнице работать, а в Министерстве иностранных дел», – подумал Гуров.

– Может, я вам чем-то смогу помочь? – обратилась женщина в красном костюме к Гурову. Она была значительно ниже его ростом, смотрела снизу вверх, и у Гурова почему-то сразу же стало улучшаться настроение, немного подпорченное бестолочью охранником и занудой доктором.

– Скорее всего. Я из милиции, – ответил Гуров.

– Я так и поняла, – сказала женщина. – Я жена Толи. Меня зовут Ларисой.

– Где мы можем поговорить?

– Я не могу пока оставить мужа. Пойдемте в палату. Если вы не против. Муж пока спит.

Парамоновская палата была одноместной. Да и на палату она была похожа мало, больше напоминала номер средней руки пансионата. Тихо работающий телевизор. Пейзажи на стене. Тумбочка и два стула.