Поминальник усопших

Стаси Фанни «сдалась», испросив «милости» следования со своим другом. Николай Николаевич Адлерберг познакомил её с составом свиты. Выходило, — в Сербии, и здесь в Баден—Бадене, — «Манефу» сопровождают сами сёстры-Черногорки Анастасия и Милица! Только ли? Или с супругами? Значит… Здесь… Великие князья Николай Николаевич и Пётр Николаевич?… Но их граф Николай Николаевич Адлерберг не назвал. Входила в свиту и княгиня Софья Тарханова, приятельница Царя и подруга Царицы. И совершенно уж фигуры одиозные… — явно и откровенно маскировочного назначения: почти весь «грузинский застольный ареопаг» — князья Нижерадзе, Никошидзе, Дадиани, Эристави, Орбелиани и Амилахвари. Все — отчаянные и знаменитые таблисчири! (Рыцари за столом. Груз.). Они–то зачем «Манефе»?.

…В своё время, востребовала их в Питер вдовствующая Императрица, задумав благое дело — посадить на российский трон любимца Георгия, человека сильного, волевого, решительного. Отчаянного спортсмена–спринтера (пусть даже больного) — взамен безвольного Николая, который (она — мать–умница — сердцем это чувствовала!) погубит Россию. Но Георгий на три года моложе Николая. И при живом брате права на помазание не имеет. Она страстно хотела совершить задуманное, понимая, что в противном случае быть Большой беде! Однако же…Женщина, всё ж таки — она архинаивно решила, что именно записные грузинские застольные рыцари, — умело выгибавшие наваченые груди и вбирая грозные чрева, станут верными исполненителями её плана а потом и слугами Георгия! Но Бог не дал затее (быть может, воистину спасительной!), осуществиться: любимец её — с детства страдавший прогрессировавшим туберкулёзом — в компании тех же самых собутыльников ввязался в Абастумани в тяжелые горные велосипедные гонки. Переусердствовал. Простыл жестоко. Слёг. И 28 июня 1899 года скоропостижно умер…

В мгновение ока эта эпикурействующая рать переметнулась из лагеря вдовствующей Императрицы (премногим его обязав!) в лагерь царствующей… Тем более, конвою своему Царь не доверял. И правильно делал, предчувствуя, что именно им и будет предан. Конвой этот, — «цвет Превеликого Казачьего войска», — немедля по отречении Императора развернулся спиною к Нему. И, — нацепив по верх Георгиевских, за ранее припасенные красные банты, — сдал гражданина Николая Александровича Романова коменданту Временногоправительства. Сдал ненавистникам Его! Врагам. Поспешествовав тем самым …любимцу мамы моей генералу Лавру Георгиевичу Корнилову взять уже бывшего царя и семью его под стражу. Якобы, — а тогда, возможно, веря искренне в это, — «с целью обеспечения безопасности августейшей семьи!»… Обеспечил… C Казаками понятно всё: страшные судьбы Ивана Исаевича Болотникова (1608), Степана Тимофеевича Разина (1671), Емельяна Ивановича Пугачёва (1774), — имя им легион, — известны всем. Вечно на слуху, обыденностью не вопия ни чуть… Но умница–то, Лавр Георгиевич–то? У него что — извечная генеральская дурь обнаружилась? Глупость–тупость состарившегося служаки проявилась? Неизвестно откуда взявшиеся у этого военного интеллигента и изначально порядочнейшего человека… безответственность и, прости Господи, пароксизм…подлости? (Подумать о таком — себя не уважать!)… Или всё же, — «обратно», — казачий корень?… Не понимаю. Не знаю. Вот только…делалось всё так, что бы до Ипатьевского Дома рукой подать оставалось… И наверняка…

…Но, всё же, что это за тайный визит в Палестину, если он «маскировался», — пусть только на балканском этапе его, — таким балаганом, с именами такими кабачно–ресторанными?!… Будто поход в Вилу Родэ.

…Не «просто так», — и не для пиетета, — перечисляю участников «иверийских посиделок», как, — позднее разоткровенничавшись, — назовёт «сербскую часть визита» ещё один участник поездки — генерал Владимир Викторович Орлов (в будущей Гражданской войне начальник контрразведки Антона Ивановича Деникина, а в миссии нынешней — шеф её охраны). Перечисляю из за того, что нигде больше имена эти, в сочетании с именем благодетельницы Стаси Фанни, Великой княгини Елисаветы, никогда не назывались. Ибо прикрывали замышленную августейшими ненавистниками России губительную провокацию! Закончившуюся чем задумано ими было — войною. Теперь уже все европейской. Мировой. С тысячелетним государством нашим (и не только) покончившей.

«Всего–то»…