Поминая былое

Лифт не работал без объяснения причин. Да и сомневаюсь, что он в шахте вообще присутствовал – дверцы были надежно заварены. И на тринадцатый этаж пришлось добираться по тёмным лестничным пролётам, где большинство стекол в окнах давно и, по-видимому, уже навсегда заменила фанера. Освещённости такое ноу-хау не прибавляло. Но опытный в подобных делах оперативник, представившийся Александром, достал небольшой фонарик и, светя под ноги, смело повёл за собой.

Путь наверх сопровождали многочисленные и при том весьма отвратительные запахи – лестничные марши параллельно с основной функцией использовались жителями «Преисподни» ещё и в качестве мусоропровода. Но крысы, как ни странно, в данном рассаднике антисанитарии отсутствовали.

– А чего крыс-то не видно? – удивлённо спросил я.

– Поголовно съедены, – коротко ответил всезнающий опер.

– Да ну-у?

– Точно-точно. Для местных это деликатес.

Бедные грызуны! Казалось бы, райское местечко, но заселённое этакими ценителями Латиноамериканск ой кухни…

Входная дверь в блок со сто тридцать третьей квартирой пребывала в некоем переходном состоянии от социалистической фанеры к рыночной броне металла – китайская жесть выглядела понадёжнее уходящей в прошлое филёнке, но составить достойную конкуренцию производству опытных уральских металлургов, конечно же, не могла. Судя по всему, вход в квартиру символизировал неустойчивое финансовое положение проживающих за нею в изменчивой рыночной экономике…

Александр властно постучал в китайский недометалл недодвери.

Подождал полминуты, постучал ещё раз.

– Уснули они там, что ли? – раздраженно адресовал в небытие короткое замечание.

Интересно, а чего он ожидал от жильцов в третьем часу ночи? Задорное исполнение канкана?

Наконец щёлкнул замок… Второй… Третий… И дверь медленно приоткрыла створку, образовав узкую щель, готовую в любой момент испуганно схлопнуться. Всплывшая из глубин часть лица с подозрительным глазом мне напомнила выглядывающего из раковины осторожного моллюска.

– Кто там? – спросил заспанный женский голос.

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска Кондратьев, – профессионально вступил в диалог Александр.

И чтобы развеять сомнения, поднёс к глазу раскрытое удостоверение.

– Разрешите пройти? Надо переговорить по вашей соседке…

– Какой соседке?

По мере развития диалога напряжение в голосе гражданки возрастало по экспоненте. Словно она в любую секунду ожидала какой-то неприятной пакости.

– Яне… Спиридоновой Яне из сто тридцать третьей квартиры.

– А что с ней?

– Мы, может, всё-таки войдем? – вмешалась следователь. – Я следователь Митрофанова. Мне надо осмотреть квартиру, допросить свидетелей…

– Здесь нет свидетелей…

– Открывайте! – не сдержавшись, рявкнула Юля, которой надоели бесконечные пререкания от одноглазого «молюска».

Процессуально подкреплённая властность в голосе произвела должный эффект на створки раковины, и они медленно отворились. Только вот роль драгоценной жемчужины досталась невыразительной соседке потерпевшей по блоку – невысокой женщине, уже миновавшей границы бальзаковского возраста, но ещё не достигшей спелости зрелой ягодки. Домашний халатик, изрядно потрёпанный годами носки, блеклое лицо уставшего от всего человека, распущенные волосы. И только постоянно тлеющий в глазах огонь самого настоящего страха усиливал впечатление от беспросветной унылости всего остального.

– Мы – следственно-оперативная группа, и нам необходимо провести осмотр места происшествия…

– Какого происшествия? – Удивление в голосе женщины не было наигранным.

– А вы разве не в курсе, что Спиридонова Яна выпала из окна?

Страх, до того лишь тлевший угольками в глазах, вспыхнул всепоглощающим ужасом, словно в затухающий костёр подбросили изрядную охапку сухих дровишек.

– Не-е-ет. А когда это случилось?

– Примерно полдвенадцатого вечера…

– Этого просто не может быть… Я же…

Женщина испуганно замолкла, лишь таращась на нас слегка навыкате глазами.

– Что вы? – тут же насел на потенциального свидетеля Александр.

– Да нет. Ничего… Я просто… Спросонья, – начала совсем неубедительно врать та.

– Ладно. – Юля взяла бразды расследования в свои руки. – Вначале делаем осмотр. А потом опросим Вас.

Последняя фраза адресовалась испуганной соседке, отныне перекочевавшей в процессуальный статус свидетеля.

Дверь в комнату потерпевшей оказалась заперта только на защёлку. И я вошёл вслед за коллегой – экспертом, правда, лишь обычным криминалистом.

Обстановка внутри хотя и была весьма скромная, но заметно, что порядок постоянно поддерживался – кругом царили чистота и уют. В давно минувшие времена в блоке из двух комнат с общим туалетом проживало четверо работяг в счастливом ожидании от социально- ориентированного государства индивидуальных квартир. Нынешней хозяйке ничего боле одной комнаты и унитаза на две соседские задницы по жизни не светило. А теперь даже божественный свет в конце тоннеля для неё безвозвратно погас – вход в райские кущи для самоубийц, как известно, заказан. На то и «Преисподня», чтобы оставил надежду всяк здесь осевший…