Поминая былое

После беглого осмотра места происшествия стало понятно, что пробежка бабульки проходила по той самой тропке, по которой мы так беззаботно пришли сюда. И судя по натоптанным вокруг следам, когда на неё напала свора, несчастная физкультурница, отбиваясь от наседавших собак, стала пробираться к железнодорожной насыпи. Видимо, рассчитывая занять для обороны господствующую высоту. Тем самым невольно очутилась в пределах Женькиной юрисдикции. Сперва бабка взбиралась по насыпи, где-то до середины пути сохраняя вертикальное положение. Причём собаки в это время рвали её со спины. Затем, видимо в изнеможении, она упала на четвереньки и так смогла ещё немного вскарабкаться повыше. И там уже всё закончилось.

Зрелище рваных ран было просто ужасное. Разодранная одежда, лохмотья кожи на голове, руках, ногах. Обширные раны по всему весьма сухонькому телу, вывалившиеся и истерзанные фрагменты внутренних органов. Глядя профессиональным взглядом, я сразу отметил, что все раны имели признаки прижизненного происхождения, то есть, во время причинения страшных повреждений несчастная бабулька была ещё жива… И от осознания этого становилось особенно жутко. От мрачных мыслей отвлёк Женька:

– А это что за собачка с тобой припёрлась? Сыскная, что ли?

Обернувшись, я с удивлением увидел, что за нами по тропинке пришла огромная псина. Сев неподалеку, она с интересом наблюдала за нашей возней вокруг мертвого тела.

– Какая там сыскная. Простая дворняга…

На уничижительный посыл пёс поднялся, зло глянул мне прямо в глаза и коротко утробно рыкнул. После чего из-за кустов появилась ещё дюжина собак. Самых разнокалиберных размеров. Окраской, упитанностью и лохматостью стая также не отличалась стандартизированностью подхода. Можно было, конечно, предположить, что вся эта свора совершенно случайно забрела сюда. Но эти сволочи даже не собирались проследовать мимо, спеша по своим, неведомым рядовым гражданам, собачьим делам. Наоборот, они медленно расселись неподалеку полукругом и с нескрываемым интересом стали рассматривать наш маленький коллектив. В другое время, в другом месте и при других обстоятельствах вид четвероногих друзей человека, даже в таком избыточном количестве, мог бы, пожалуй, и умилить неопытный взор. Но учитывая характер происшествия, последствия которого в практически разобранном состоянии нравоучительно лежали рядом, умиляться как-то не хотелось. И в голове невольно возник жутковатый вопрос – а не эти ли «милые» животные устроили здесь своё ужасное пиршество? И не за своей ли добычей они вернулись? А если решат, что мы конкурирующая стая? Ах, как нехорошо…

И движимый чувством самосохранения, я обратился к правоохранителям:

– А вам не кажется, что нас взяла в плотное кольцо стая собак? И путь домой нам теперь доступен лишь один – по шпалам. Радует только, что с нами мужественный опер, и у него есть парабеллум. Евгений, мы будем отстреливаться?

– Ну, мужественности, конечно, мне не занимать. А вот с отстреливанием проблема, – совершенно неожиданно разочаровала нас последняя надежда, – У меня дежурство закончилось, и я отсюда сразу хотел домой рвануть. Мне как раз по пути. И чтобы не возвращаться в отдел, я табельный «парабеллум» сдал. А никакого другого у меня нет…

Увидев мое вытянувшееся лицо, добавил:

– Я думаю, бояться нечего. Мы же не старушка, пусть даже она и была выдающейся физкультурницей. Да и собачки, похоже, не очень решительно настроены. Может, не голодны? Кхм-м…

Мы переглянулись. Причина потенциальной сытости этой стаи вполне могла лежать сейчас прямо перед нами.

– Где-то читал, что с дикими собаками надо вести себя уверенно и ни в коем случае не подавать виду… Кхм-м… Что ты их боишься, – как-то всё менее уверенно излучала задорный оптимизм надежда и опора, – Слышите?!

Последнее адресовалось четвероногим. И буквально сразу после «Слышите!?» по железнодорожной насыпи стали неторопливо спускаться ещё несколько собак. С прибытием подкрепления окружавшие нас псины заметно осмелели и стали потихоньку приближаться к нам, действуя при этом весьма профессионально – короткими перебежками пар с противоположных сторон. Возглавлял атаку давешний пёс-одинока. Круг потихоньку сжимался. Псы по очереди издавали глухое и совсем недружелюбное рычание. Шерсть на загривках поднялась, и слюна на огромных клыках поблескивала на продолжавшем радостно светить Солнце. Ситуация приобретала всё более напряжённый характер… Ещё с десяток минут назад казавшееся по-весеннему светлым будущее внезапно заволокло грозовыми тучами, предвестниками чего-то совсем нехорошего.

– А-а-а, вот вы все где! – неожиданно раздался радостный возглас Терёхи.

Мой кореш бульдозером пёр прямо по снегу со стороны посадок. И поднимаемая им в воздух ледяная взвесь окружала нашего спасителя сверкающим в солнечных лучах ореолом. Когда он оказался рядом, тяжко отдуваясь пояснил: