Помяловский

Любопытен в этом смысле следующий отрывок: «Егор Иванович раскрыл книгу… Лицо его покрылось легкой бледностью и руки задрожали… Он прочитал: «Несчастье мужиков ничего не значит против несчастья людей, которых преследует судьба». Он судорожно скомкал книгу, бросил ее на пол и захохотал. Что-то дикое было в его фигуре; странно видеть молодое лицо, искаженное злобой, — неприятно. Он в эту минуту озлобился на поэта, лично на Лермонтова, забывая, что поэт не отвечает за своих героев, что бы они ни говорили. «Несчастие мужиков ничего не значит. Их судьба не преследует», — говорит он, — это г. Арбенин сказал… большой барин и большой негодяй… черти, черти… шептал он».

Пробуждающееся классовое сознание и чувство собственного достоинства плебея, — вот что составляет основной сюжет «Мещанского счастья». Этот основной сюжет, разумеется, исключает всякую «покорность» героя и пассивность перед всевластной средой, их заменяет воля и действие, воля к созданию новых общественных форм. «Мещанское счастье» посвящено возникновению и оформлению идеи социального антагонизма.

Таким образом, «Мещанское счастье» намечает тип плебея, осознавшего свою общественную задачу и громогласно заявляющего о своих правах, о своем презрении к вековым узурпаторам. Этот тип, впервые выведенный Помяловским как своего рода анти-Рудин, получил значение героя времени, предтечи целого ряда аналогичных типов Тургенева (Базаров), Гончарова (Марк Волохов), Слепцова (Рязанцев), Чернышевского и др.

Молотов отличен и от Рудина и даже от Базарова отсутствием в нем выдающегося, героического, необычайного. Молотов свободен от всякой позы и театральщины, чего так много не только в Рудине, но и в Базарове.

Помяловский стремился прежде всего дать новую биографию плебея в ее развитии, во всей ее полноте, во всех ее противоречиях. Тургенев в силу высокого традиционного стиля вынужден обрывать не только повествование, но и жизнь своих героев. Они являются готовыми характерами, законченным выражением того или иного общественного явления и, сыграв эту роль, умирают (Рудин, Базаров).

Помяловский, как художник только что пришедшего на арену общественной жизни нового социального слоя, прибегает к иному приему. Он дает становление своего героя, борьбу его за свое место в общественном строе.

Барин Тургенев в изображении своего героя совершенно игнорирует чисто плебейский вопрос, который еще Санчо-Панчо задает Дон-Кихоту. «На какие деньги изволят странствовать благородные рыцари?» Разночинец Базаров учится, имеет научные интересы, гостит в дворянских усадьбах.

Но на какие деньги изволят странствовать воинственные разночинцы? В романс Помяловского — это центральный вопрос. Уже в «Мещанском счастье» проблема независимости разночинца, проблема работы встает на первое место. Отсюда проблема чиновничества — одна из самых важных проблем разночинства — намечена и в «Мещанском счастье», (более подробно разработана в следующем произведении Помяловского — «Молотове»).

Основная идея «Мещанского счастья» — развитие «плебея» — может совершиться только через разрушение дворянской гегемонии. Олицетворением этой идеи и является Молотов. В творчестве Помяловского выражена та идея, в силу которой — по характеристике Ленина — развитие России могло совершиться только в борьбе со всяким либеральным соглашательством.

В «Мещанском счастье» впервые нашла свое художественное выражение идея неизбежности этой борьбы. Отныне Помяловский решительно изгнал дворянина из литературы. И его любимой темой стала тема о «детстве без лип». Он первый ввел в литературу семейную хронику людей не только без всякой генеалогии, но не имеющих даже собственной фамилии.

Помяловский ломает основные законы тургеневского стиля. Его творчество, это — разрушение «барской эстетики».

Он смело опрокидывает добрые традиции объективного повествования, на каждом шагу он вмешивается в повествование, едко полемизирует с теми или иными литературными утверждениями, желчно изобличает не угодные ему общественные порядки, непринужденно ведет беседу с читателем по коренным вопросам миросозерцания. Все это делается страстно, сопровождается гневом, иронией, лирическими признаниями. Изобличительными речами автор пронизывает все страницы своих произведений, делая это основным свойством своего стиля. Если бы собрать и систематизировать все эти публицистические отступления, так щедро рассыпанные хотя бы в «Мещанском счастье», то мы имели бы не только представление о системе образов Помяловского, но и о его замечательной силе воинственного публициста-демократа. Публицистика у Помяловского неотрывна от всей художественной ткани его произведений. Она вводит как бы дополнительно самого замечательного и ценного героя этих произведений… Н. Г. Помяловского, образ которого согревает его проникновенные страницы.

С точки зрения дворянской эстетики самой большой литературной ересью явилась трактовка Помяловским столь высокой тургеневской темы о девушке и ее первой любви. В чем же заключалась эта ересь?