Полураспад

- Не имеете права так говорить. Вы известный ученый. Вас знают и в Москве, и на Западе. О вашей "Трубе" рассказывали по НТВ. Работайте! Бывает так, что любовь уже ушла... и надо только работать.

- Я бы работал. Но не могу. Мозг - как муравейник зимой. Понимаете?

- Хорошее сравнение. Надо его согреть. Давайте, проведу сеансы гипноза. Только здесь необходимо ваше согласие, ваша уступчивость...

Алексей Александрович покачал головой. Нет, он не хотел, чтобы копались в его подсознании. Он как-нибудь сам.

- Вот все вы так, дорогие интеллигенты! Ноете, а от помощи отказываетесь. При всем современном уме - пещерные люди. Как же на Западе будете жить?

- Я туда не собираюсь.

- Все равно же уедете. И очень скоро.

- Откуда вам известно? Я русский, я тут буду жить.

- Патриот, да? - То ли злость охватила Царева, то ли обида отвернулся к окну. С минуту молчал. Деланно рассмеялся. - А вот уехали бы, взяли власть в Америке в свои руки... имею в виду науку. Кстати, там и так уже четверть наши... И случилась бы замечательная рокировка: их шпионы здесь, а наша группа влияния там. Вот тебе и конвергенция, и глобализм... и никаких войн. - Он обернулся к Алексею. - Тоже бред. И у меня бывает. Подсел к столу, выписал несколько рецептов. - Хоть вот это купите... умоляю! Укрепляет на клеточном уровне. Но если что-то начнет происходить вот мой домашний телефон.

Когда Алексей Александрович пришел домой, Бронислава сидела в спальне в старых джинсах и тренькала на гитаре любимую песню Алексея "Сиреневый туман". А когда увидела его в дверях, еще и запела, замурлыкала. Пьяна? Зачем именно это поет? Зачем мучает?

- Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, что с девушкою я прощаюсь навсегда...

6

Он полетел в Санкт-Петербург на совещание по экологии, получив официальное приглашение и показав его, как бы между прочим, жене и матери. Он был рад - его давно никуда не приглашали с серьезным докладом, который обещали еще и оплатить.

Но, когда перед началом совещания позвонил домой, мать прорыдала в трубку:

- Сыночек, она опять..

- Что? Что?!

- Вены себе... в ванной...

- Где она сейчас?

- В больнице. Говорят, живая... - Мать завыла в трубку.

Бедная мама! А что испытал Митя, даже трудно представить.

- Я вылетаю, успокойся...

И Алексей Александрович вернулся в Сибирь, так и не прочитав своего доклада, которому прочили внимание и славу. Что ж, судьба не спит, ведет железной рукой именно туда, куда не хотелось бы Алексею. Господи, за что?!

За все.

- Ну зачем ты, Броня? - спросил он, входя в палату.

Жена лежала перед ним на покатой койке, бледная, будто ей сметаной намазали лицо, дышала хрипло и часто. Шевельнула запекшимися губами:

- Я думала, бросил... Ты не бросишь меня? Нас в городе уважают... Я стану депутатом, мне обещали... Ты получишь Нобелевскую... Я верю. Вот никто из твоих друзей не верит, а я верю...

- Перестань.

- Хорошо. Поцелуй меня. Пока я жива.

Он прикоснулся губами к белой щеке и вышел.

"Она сказала насчет друзей. А остались ли они у меня? Был Митя Дураков. Был умный Роальд Разин - этот жив, где-то в Канаде... Был хитрый Славка Аруллин - тот неизвестно где, то ли в Канаде, то ли в Израиле... Впрочем, если ты уже ТАМ, какое имеет значение?

Но я еще могу понять, когда улещивают, заманивают ученого, чьи труды дают мгновенный результат. У того же Славки - полупроводники, для "оборонки" важное приобретение... И как его выпустили? Умудрился уехать через Прибалтику, как и Белендеев. Правда, тот раньше. А Роальд - теоретик, его статьи для КГБ-ФСБ - китайская грамота.

А что есть ценного у меня? Мой мегаязык - сегодня он никому не нужен, может быть, о нем вспомнят лет через сорок. "Труба очищения" нужна ВСЕМ, то есть никому...

Мои монографии? Есть пара неплохих мыслей, но все это в прошлом..."

Алексей Александрович стоял возле Института биофизики, глядя на железную каракатицу на постаменте, злополучный памятник электромагнитной волне. С ним кто-то здоровался, он отвечал. Нет друзей. Ученые помоложе это другое поколение, а постарше... Вон Кунцев - совершенно пустой человек, в прошлые годы ему бы не светило и звание членкора, а нынче, когда многие гении уехали, он тут царит...

Алексей Александрович подмигнул сверкающей загогулине на постаменте. Зря тут стоишь. Науку в России пора закрывать. Как дверь в пустое пространство.

Повернулся и пошел прочь, чтобы исполнить новый ритуал - постоять под окнами бывшей квартиры Галины Савраскиной...

7

Боже, что это? На ее этаже, в ее окне - отодвинуты шторы. И за стеклом зыбкое - как из-под воды - лицо. Он кивнул... и застыл, думая, не сошел ли уже с ума...

И услышал слабый оклик:

- Алексей Сандрыч... - У подъезда стояла темноликая женщина, махала рукой. Что ей надо? Алексей недоуменно приблизился. Кажется, азербайджанка или узбечка. Золотозубая.

- Здравствуйте, - проговорила она с небольшим акцентом. - Я теперь здесь живу. Меня попросила Галина Игнатьевна, если будете звонить или зайдете, передать, что она с сестрами уехала в Америку, ее там устроил на работу Баландин... или как его?

- Белендеев? - изумленно спросил Алексей.