Полуночный Прилив (ЛП)

— Ладно, я понял. Кажется. Скажи мне, Удинаас — ты так уверен в себе, что встал между Руладом и Ханнаном Мосагом? Между Руладом и Зерадасом и всеми бешеными выродками, так называемыми «избранными братьями» императора? Не встанешь ли ты между Руладом и его безумием? Видят Сестры, я — то думал, что это Король — Ведун безрассуден.

— Это не безрассудство, Тралл Сенгар. Будь я безрассуден, я действительно чувствовал бы себя уверенно. Но все не так. Думаете, я манипулирую событиями по своей воле? Сознательно? Имея выбор? Скажите, давно ли хоть один из нас имел возможность выбора, хоть самую ничтожную? В том числе и ваш брат?

Эдур помолчал. И кивнул. — Отлично. Тем не менее я хочу знать твои намерения.

Удинаас покачал головой: — Ничего сложного. Я не хочу, чтобы кто-то еще страдал.

— В том числе и Мосаг?

— Король — Ведун не пострадал. Но сегодня все видели, что он принес другим.

— Рулад был… взволнован?

— В ярости. «Но увы и ах, не по достойной причине. Он всего лишь хотел сражаться и умереть. Более благородные побуждения он заимствовал позже. У меня».

— Твой ответ принес мне облегчение, Удинаас.

«Потому я так и ответил».

— Удинаас.

— Да?

— Я страшусь того, что грядет. В Летерасе.

— И я.

— Чувствую, что мир готов расколоться.

«Да». — Тогда нам придется сделать все, чтобы удержать его в целости.

Тисте Эдур не отводил от него глаз. Кивнул. — Берегись недругов, Удинаас.

Раб не ответил. Он снова обозрел отдаленные холмы, истончившиеся столбы дыма над внутренностями крепости — как будто пародия на случившееся утром.

«Все эти войны…»

Глава 24

Пять крыльев принесут вам поклоненье

У Странника немытых ног

Простерлась Резиденция в болоте

Там, где когда — то реки быстрые текли

Кровь королей струится чистым током

Среди гнилых пеньков на месте леса

Что потрясал величием весь мир.

Пустой Оплот пять породил дорог

Иди любой — всё ляжешь на алтарь

И ритуальный нож тебя настигнет.

Ушли под землю реки, подгрызают корни

Промыв под спудом жадные пещеры

Где кости королей стучат, катаясь

В грязи, и пять дорог ведут туда

И пять дорог оттуда вьются

В пещерах запечатана душа

Всех тех, кто сердце вольное отдал

На волю дикости.

День Резиденции,

Финтротас Темный

Свежая теплая вода реки стала кровью демона, сосудом, по которому струился он, расталкивая течения. Где-то наверху, знал он, лежит сердце, источник силы и странной, и знакомой. Ее владелец ничего не ведал о ней, иначе не позволил бы демону подбираться все ближе, ибо завладей он этой силой — немедленно сумеет сбросить оковы.

Что-то ждет в сокрытых потоках, неутомимо снующих под городом на берегах большой реки. Демону поручили принести флот — неприятное присутствие, оскверняющее водную гладь — к городу. Это будет расстояние достаточно близкое, знал демон, чтобы сделать внезапный рывок, сжать ужасное сердце в многочисленных лапах. Напитаться и восстать, освободиться, завладев силой десяти богов. Восстать словно Старший посреди хаотического, неоформленного мира седой древности. Властительным, необоримым, пылающим яростью.

Через темный ил реки, как громадный краб — процеживая столетия тайн, ибо дно древней реки записало множество сказаний на слоях и слоях осадков. Заросшие водорослями сети на снастях затонувших судов, всяческая рухлядь и россыпи балластных камней, ряды запечатанных сосудов, всё хранящих свое жалкое содержимое. Повсюду — гниющие кости, в особенности там, где завихрились течения, в омутах и еще глубже, в иле, поглощенном и спрессованном темнотой, кости, расплющенные давлением, превратившиеся в кристаллы, скелеты, ставшие узорным камнем.

Даже в смерти, понимал демон, нет покоя. Глупцы — смертные, короткоживущие и одержимые яростью, думают иначе, проносясь с быстротою мысли над терпеливым танцем земли и камня. Конечно, вода умеет заполнять все разрывы и несоответствия ритмов сущего. Она может бежать, обгоняя все иное, а может казаться недвижной. Это выражение священной силы богов, хотя сама вода, конечно же, неразумна.

Демон знал, что ее силу можно обуздать. Боги делали так, становясь владыками морей. Но моря питают реки. А их истоки — в скалистых родниках. Воистину морские боги подчинены богам рек и озер. Демон, древний дух — бог некоего родника — желал восстановить равновесие. Перед ожидающей его под городом силой склонятся даже боги морей.