Полуночный лихач

Он поднялся на восьмой этаж, методично открыл все замки, вспоминая, в каком порядке закрывала их Инна, и с приятным чувством безопасности зашел в свою квартиру. Включил везде свет и начал искать ту пожелтевшую бумажку со словом «Дубровный», которая для него теперь так много значила.

* * *

Разумеется, Лариса Ивановна была не такая дура, чтобы открывать двери кому попало, даже если этот самый «кто попало» клянется и божится, что он врач со «Скорой» и разыскивает Николая Сибирцева, которого срочно вызывают на работу. Сначала Лариса Ивановна пристально оглядела площадку в «глазок». «Глазок» у нее был замечательный – телескопический, то есть позволял видеть все, что творилось на площадке и даже на ближайших ступеньках, а также приближал лицо посетителя.

У данного посетителя лицо было очень симпатичное! Даже красивое: с темными оленьими глазами в обворожительных ресницах, с девичьими, припухшими губами, румяными щеками, а главное – улыбчивое и доброе. Именно такое, по мнению Ларисы Ивановны, и должно быть у врача, который хочет внушить доверие своим пациентам. Не то что лицо Коленьки Сибирцева, на котором будто семь замков понавешено! Коля, конечно, очень хороший мальчик, всегда первым здоровается и даже разрешил Ларисе Ивановне постричь себя, когда ей надо было на ком-то руку набить, учась на парикмахерских курсах, однако с тех пор почему-то начал ее активно избегать. Никогда не остановится поболтать, рассказать какой-нибудь смешной случай из врачебной практики, а ведь у него такие случаи, наверное, каждый день случаются, вон Булгаков целую книжку написал про эти случаи!

Лариса Ивановна не любила жить с соседями по принципу «здрасьте» – «до свиданья». Она любила такие отношения, когда можно неожиданно, без приглашения, зайти – и тебе будут рады. Вон как в телерекламе про порошок «Комет»: эта наглая тетка лезет во все дела своих соседей в любое время дня и ночи, но никто, заметьте, ей не то что пинка не даст, но и смотрят как на благодетельницу и спасительницу. Конечно, такие крайности ни к чему, Лариса Ивановна не стала бы раздаривать направо и налево чистящие и моющие средства или драить чужие раковины. Она просто жаждала общения! Однако народ в этом подъезде жил как на подбор – все вроде Сибирцева.

Когда Николай привел к себе девушку, Лариса Ивановна приободрилась: ну вот, будет с кем поговорить за жизнь, к кому нагрянуть на чаек, посплетничать… Не тут-то было! Николай свою любовницу прятал от всех так, словно боялся, что украдут. Лариса Ивановна ее только один раз и видела, когда она с Колей первый раз пришла и стояла на площадке, воровато озираясь, пока он открывал дверь.

Догадаться о том, что девушка еще там, можно было только по сумкам с продуктами, которые Николай теперь исправно носил домой (раньше-то он питался как попало и где попало), по его ухоженному виду (как-то раз даже при галстуке был!), по тому, что теперь он исправно ночевал дома (а случалось, по две-три ночи пропадал где-то, явно не на работе, и возвращался угрюмый и еще более нелюдимый, чем прежде), – и по еле слышному шебуршанию и легким шагам, которые изредка доносились до Ларисы Ивановны, когда она по полчаса простаивала на площадке, ловя ухом звуки, доносящиеся из-за соседской двери. Да, вот еще что: иногда по ночам, проснувшись в час или два ночи, Лариса Ивановна видела «молодых», как она их про себя называла, гуляющими вокруг дома. То есть Николай старательно прятал свою любовницу, даже «выгуливал» ее только ночами, и Лариса Ивановна с каждым днем все более утверждалась в мысли, что он элементарно увел мужнюю жену и теперь не без оснований опасается преследований со стороны обманутого супруга. Поэтому она бы ничуть не удивилась, если бы в один прекрасный день в Колину дверь начал ломиться какой-нибудь Отелло с кинжалом в зубах. И первая мысль при виде того мальчика, который искал Сибирцева, была: ну, вот оно – началось!

Но эта мысль тут же улетучилась. Во-первых, потому, что на мальчике был белый халат под легкой курточкой – именно так одевался и сам Николай на работе, – а главное, повторимся, лицо у него было не угрюмое, не ревнивое, а такое доброе-доброе… И говорил он голосом мягким, вкрадчивым и настолько тихим, что Лариса Ивановна в конце концов плюнула на осторожность, родную сестру элементарного благоразумия, и открыла ему дверь…

Если кто-то предполагает, что красавчик, войдя в квартиру и притворив за собой дверь, тут же обернулся чудовищем и набросился на бедную старушку с кынжалом или непристойными домогательствами, то он глубоко ошибается. Наяву молодой человек оказался еще краше, а голос его звучал как музыка. И вот этим своим музыкальным голосом юноша начал выспрашивать, где сейчас можно найти Николая.