Полуночное танго

Мы сидели за столом на веранде, ели абрикосы и ранний виноград. Потом я вышла в сад и стала смотреть на звезды. Откуда-то доносилась музыка — это была моя любимая песенка из репертуара Элвиса Пресли. В ней есть такие замечательные слова: «Пожалуйста, будь моей и никогда не бросай меня одного. Потому что я умираю каждый раз, когда мы расстаемся». Я вздохнула и вернулась на веранду.

Я поняла, что сыта по горло морем и местной экзотикой. Домой. Так хочется домой…

Когда Арсен наконец ушел и мы с Марго стали готовиться ко сну, она неожиданно сказала:

— Знаешь, из этого парня получился бы отменный муж. Кому-то повезет. Но я не выйду за него замуж.

— Почему? Ведь ты его любишь.

Марго мне хитро подмигнула.

— Но еще больше — всякие приключения. Арсен посадит меня в клетку и заставит петь глупенькие детсадовские песенки про то, как хорошо всю жизнь спать в одной постельке, смотреть вместе телевизор, воспитывать общих деток и верить в светлое будущее. Он такой правильный, этот Арсен. Знаешь, Пупсик, в его правильности мне чудится какая-то жестокость. Я рада, что твой Славка другой. Но и ты, надеюсь, не станешь торопиться с замужеством.

— Арсен от тебя так просто не отстанет.

— Ты думаешь? — Марго поправила косынку, под которой прятала повязку. — Тогда я, возможно, расскажу ему одну преромантичнейшую историю из моего недавнего прошлого. Пупсик, а тебя интересует прошлое твоей непутевой тетки?

— Это связано с твоим таинственным свиданием на пустынном пляже?

— Это связано с Камышевским, — сказала Марго и с опаской покосилась на раскрытую дверь. — Похоже, Женька не скоро придет. Глупая, она боится встречи со мной. На самом деле я должна стыдиться смотреть ей в глаза.

— Я так и знала, что это Камышевский.

— Откуда, Пупсик?

— Ты была к нему неравнодушна.

— Это верно. Но, как правильно заметил какой-то мудрец, от любви до ненависти — один шаг. Меня последнее время бросало из стороны в сторону.

— В ту ночь тебя бросило в его объятия.

— Не совсем так, Пупсик. Мне, помимо всего прочего, нужно было получить от этого пижона кое-какую информацию. Словом, я занималась проверкой алиби моего нового возлюбленного. Как говорится, доверяй, но проверяй. Так вот, я ждала нашего теперь уже покойного друга возле хижины. Сидела в качалке и смотрела на звезды. Я знала, они с Женькой в ресторане, потом он пойдет ее провожать. Словом, все как по нотам расписано. Я прождала этого рокового для нашей семейки мужчину минут сорок или даже больше и уже собралась было смотаться, как он заявился. Мое присутствие оказалось для него сюрпризом, то бишь я застала его врасплох, погруженным в какие-то безрадостные думы. Это теперь я знаю, что Женька устроила ему скандал из-за тех фотографий, которые мне дала Ленка, Жанкина подруга, и которые я незаметно подсунула Женьке в чемодан. Конечно же, мне не нужно было играть в прятки с собственной сестрой, а следовало вручить эти фотографии в присутствии Камышевского, но я сробела в самый последний момент. Так вот. Мы выкурили по сигаретке, и я как бы между прочим спросила у него, где он был семнадцатого утром, то есть в день, когда прикончили Жанку. Я знала, у них была тепленькая компания развеселых парней и девиц — мне Ленка под бутылочку все выболтала. Он насторожился. — Марго помолчала, задумавшись.

— Понимаешь, Пупсик, в этом типе были какие-то биотоки, которые проникали в тебя и делали бесшабашной, а главное, безвольной. Он сказал, что семнадцатого днем они с Женькой ходили в «Буревестник» на «Леди Каролину Лэм», ну а утром он по своему обыкновению долго спал. Потом он оживился и стал делать мне комплименты. Я растаяла, как пломбир на солнышке. «Почему бы нам не предпринять морскую прогулку? Хотя бы в память о том, что между нами когда-то было?» — Марго так здорово имитировала интонацию Камышевского, что я не могла не улыбнуться. — Сама понимаешь, я согласилась. Он сказал, что возьмет свитер и что-нибудь тепленькое для меня — ночью на море прохладно. Я ждала его на лавке возле забора. Долго. Минут десять. Наверное, он в это время сворачивал матрац и набивал сеном колготки. — Марго хихикнула. — Кстати, Ленка рассказала, Камышевский просил, чтоб ему садились на грудь в колготках и трусиках. Его это очень возбуждало. Ну, понимаешь, у этого типа были проблемы с потенцией, а ему хотелось выглядеть суперменом во всех отношениях. Ленка рассказала, что когда под рукой не оказывалось бабы, которая согласилась бы усесться к нему на грудь и наблюдать за тем, как он, пардон, трахает другую, он сажал эти чертовы колготки в трусиках.

Я раскрыла от изумления рот.

— Как это?

— Очень просто, Пупсик. Только нам с тобой, как ни пыжься, не понять.

— Какая гадость, — вырвалось у меня.