Полтавское сражение. И грянул бой

Пуля ударила Петра в грудь, попав в длинный, массивный крест-тельник. Будучи на излете, она не пробила его, однако удар был настолько сильным, что царь пошатнулся в седле и предпочел отъехать подальше от места сражения. Зачем рисковать жизнью напрасно? Исход баталии уже предрешен — истекающая кровью шведская армия полностью утратила способность к наступлению, и когда будет завершен окончательный разгром ее головных батальонов и русская артиллерия перенесет огонь в глубину вражеских боевых порядков, в неудержимую атаку ринется уже русская пехота. Посмотрим, сможешь ли ты остановить ее, король Карл!..

Отдавал должное русской артиллерии и король Карл. Ее огонь был страшен — сквозь него на помощь гибнувшим под русскими штыками передовым батальонам удавалось прорваться лишь отдельным ротам и небольшим группам солдат, которые не могли оказать влияния на результат близившегося к завершению встречного боя русской и шведской пехоты. Это было не все. Донесения, одно тревожнее другого, поступали и от командиров полков, не принимавших непосредственного участия в завязавшемся сражении.

— Ваше величество, Упландский, Кальмарский, Ниладский и Иончепингский полки потеряли от огня русской артиллерии половину своего состава...

— Ваше величество, в полках гвардии, пытавшихся войти в боевое соприкосновение с русскими, выбиты орудийным огнем почти все офицеры...

— Ваше величество, русская артиллерия бьет по нашим резервам, а вторая линия их пехоты готовится к атаке...

Последнее сообщение заставило Карла покрыться холодным потом. Если до этого он еще питал надежду, что отразившие шведское наступление русские сочтут это своим успехом и будут довольствоваться возвращением королевских войск на исходные позиции, сейчас она исчезла. Стало ясно, что царь Петр, сокрушив в штыковом бою и расстреляв из орудий передовые шведские батальоны, намерен сам перейти в решительное наступление, и если не разгромить противника, то нанести ему тяжелейшие невосполнимые потери, после чего тот будет вынужден снять осаду Полтавы и отступить с Украины, что при огромном превосходстве русских в силах равносильно гибели королевской армии. Но царь Петр переоценил свои силы и возможности — его атакующие солдаты истекут кровью на шведских штыках точно так, как перед этим шведские солдаты на русских штыках, а залпы королевских мушкетеров станут валить на землю русских шеренгу за шеренгой не хуже, чем это делала царская картечь. Но чтобы это случилось, Карл перед отражением атаки противника должен ободрить своих солдат, вселить в них непоколебимую уверенность в их победе, и тогда они свершат то, на что способен только шведский солдат, потомок легендарных викингов.

— Поднимите носилки выше и несите меня на линию огня, — приказал Карл драбантам. — Мои солдаты должны видеть своего короля!

Драбанты, подняв на плечи носилки с сидевшим в них королем, сделали всего десяток шагов, как русское ядро угодило в край носилок и сломало их. Упавший на землю на раненую ногу Карл на какое-то время потерял от боли сознание, а когда пришел в себя, вновь приказал нести его навстречу двинувшимся в атаку русским батальонам.

— Носилки разбиты? Дьявол с ними! Сажайте меня на скрещенные пики и несите к моим солдатам!

Драбанты исполнили его приказание и, не обращая внимания на вражеские пули, сменяя у импровизированных носилок убитых и раненых товарищей, понесли короля в гущу начавшегося сражения главных сил русской и шведской пехоты. Двадцать четыре драбанта-телохранителя пали мертвыми у королевских носилок, тысячи солдат видели своего короля, со шпагой в руке призывавшего их к победе, однако все было напрасно.

Шведская пехота, передние ряды которой пытались сдержать в штыковом бою яростно рвущуюся вперед русскую пехоту, а задние ряды обстреливались вражеской артиллерией, смогла удержаться на своих позициях всего несколько минут. Затем ее боевая линия прогнулась, разорвалась в одном, другом месте, и она начала отступать. Этим тотчас воспользовались русские, вклинившись в образовавшиеся промежутки между разрозненными частями некогда сплошной боевой линии противника, и среди поднятой тысячами ног пыли, клубов порохового дыма стало невозможно различить, где синие шведские, а где зеленые русские мундиры.

— Ваше величество, наша пехота погибла! — прокричал подскакавший к носилкам Карла Реншильд. — Молодцы, спасайте короля! — приказал он драбантам, и его тут же поглотил накатившийся вал отступавших солдат.

— Пехота погибла? — прошептал побелевшими губами Карл. — Не может быть... Такого никогда не может быть... — и он повел по сторонам глазами.