Полтавская битва

Казалось бы, небольшая вполне себе никудышная крепость с деревянными стенами и гарнизоном в 4000 человек. Зачем ее брать, зачем вообще осаждать? Зима позади, — да, страшная и холодная — но позади. Впереди дорога на Москву… Ох уж эта Москва! Еще в сентябре 1707-го — до нее, казалось, рукой подать — месяц пути. Но вот и год прошел, и другой, и наступила весна 1709-го, а до Москвы дорога становилась всё длиннее. Меньшиков взял Батурин — вотчину Мазепы, взял как всегда лихо и скоро — за два часа, со всеми обещанными гетманом шведам припасами. (Стоит отдать должное Александру Даниловичу — он хоть и был князем, а от пули не хоронился и на крепостные стены вместе со своими солдатами карабкался, да еще и в первых рядах; лихой вояка был этот князь Меньшиков!) Запорожская Сечь разорена (взял ее штурмом один из посланных отрядов Петра, и сжег, точно и не было!). Украина, как и годом ранее Польша, как в страшной сказке пустела перед шведом: куда бы армия Карла не входила — безлюдье и уныние. А у Карла 37 тысяч солдат! Их кормить надо! Чем кормить? Да еще эти разбойники-запорожцы с гетманскими сердюками — и они жрать хотят. А жрать нечего. Не хочет Украина кормить ни шведских «освободителей», ни своих отступников, не хочет, хоть ты тресни!

И вот она… Полтава. А за ее стенами — еда. Хоть какая-то, но еда.

Взять эту Полтаву, накормить ее провиантом солдат, и дальше — на Москву.

Но какой-то злой рок вцепился в шведского короля. Не распахнула ворота Полтава. Мало того — приняла бой. И третий месяц стоит и не сдается. Никудышная деревянная крепостишка с четырехтысячным гарнизоном. Как такое вообще возможно?! Когда столицы Дании, Польши и Саксонии — распахивали свои ворота перед повелителем Севера. А тут эта… Богом забытая Полтава.

— Здесь я буду ждать Петра, — так сказал Карл своим генералам. Здесь мы разобьем московитов, — он сжал свой жилистый кулак. — Здесь решится моя судьба, — сказал и нервно вышел из палатки. — Эй! — крикнул. — Хочу развлечься! Седлать коней. Я верю в свое провидение! Оно еще никогда не обманывала меня! — король легко вскочил на поданного ему коня и с небольшим отрядом отправился на прогулку — «развлечься». Так он называл небольшие стычки с московитами, которых становилось всё больше и больше вокруг его лагеря, который шведский король разбил в стенах Крестовоздвиженского монастыря.

Впрочем, король и захотел бы — не смог бы просто, без боя, уйти от Полтавы. Петр обложил его со всех сторон, как охотник волка. Более того, Петр прислал гонцов, что предложили от лица русского царя мир (конечно, на выгодных для Петра условиях). Мир? На условиях азиатов? Ну, уж нет. Уже не раз и не два, генералы убеждали короля оставить Полтаву и пока не поздно, незаметно уйти в Саксонию. Уйти пока армия не обессилила от голода, уйти пока еще Петр не стянул все свои войска (а Петр стягивал войска, и скоро против 37 тысяч шведов станут 82 тысячи русских — и очень скоро — и шпионы доносили об этом и королю и его генералам). И Мазепа этот старый прохвост, слал тайно гонцов к Петру, вымаливая у своего преданного им благодетеля пощады (вместо пощады Мазепе обещали сухую веревку без мыла, и сук покрепче). И запорожцы вели себя так, что и маленькому барабанщику было видно, что напади русские, сбегут запорожцы. Всё было против Карла. Так почему он сидел под этой Полтавой? Почему не нападал на Петра, сейчас, пока еще была надежда победить? Почему позволял московитам стягивать войска? Что, в конце концов, с нашим королем! — эта мысль кружилась уже не только в головах его генералов, но и головах его верных гвардейцев. Чего ждет король?

Чего ты ждешь, мой король? — всё еще с восхищением, маленький барабанщик смотрел на своего короля, — чего же ты ждешь?

И это случилось.