Полтава

Лагеркрон заторопился вместе с лейтенантом навстречу драгунам и остановился над двумя трупами, напрасно стараясь узнать в одном из них молодого, со сросшимися над переносицей бровями. Вахмистр с перевязанной рукою швырнул на землю старика. Седой пленник в длинной полотняной одежде почему-то не торопился стаскивать с головы шапку. Генерала переполнила злость. Не целясь, выстрелил он в трупы врагов, выхватил ещё один пистоль, тоже разрядил в ненавистных мертвецов, а старика затоптал конём. Крикнул:

   — Город возьмём! Трупы повесим на площади!

И быстро, собираясь отдавать приказ на штурм, бросил замершему лейтенанту:

   — Вахмистра — в крепость с предложением немедленно сдаться на милость короля!

Лейтенант побледнел, удивляясь генеральской злой памяти. Генерал удовлетворился хоть этим: уцелеет вахмистр — жизнь, нет — Божья воля. Voluntas Dei[21], как говорит король... Сомневаться в приказах не позволено никому.

6

Чернобровым горбоносым казаком, что вместе с товарищами спутал планы генерала Лагеркрона, был Денис Журбенко.

А началось всё вроде бы просто. Его долго допрашивали после казни Кочубея да Искры. Есаулы опасались, не задумал ли плохого его брат Петрусь. Сам Петрусь лежал без сознания... Есаулы поверили, что хлопец торопился отдать гетману в руки суплику, — вот она, измятая, зажатая в пальцах, — читайте. Читали, ругались. Голота! Суплики, жалобы на старшину...

Больного осмотрели издали и разрешили отправить с попутной чумацкой валкой к матери. Пускай там делают гроб. Там закапывают. Безопаснее для войска.

А Денису с товарищами Зусем и Мантачечкой приказали ехать за Десну, под руку полковника Скоропадского.

Все трое решили, что не стоит искать защиты у полковника Балагана: за Десною враг, а казак — для войны! Зусь хохотал. Он сирота — некому плакать, если что. Pie печалился и Мантачечка. Тоже мало родни на свете. Дениса жгла мысль о брате: доехал тот? Выздоровел?

За Десною, на покрытой непролазными лесами Стародубщине, собралось много охотных казаков, городовых, даже сердюков. Ходили слухи, что полковники нарочно присылают туда провинившихся. Там ближе к Божьему суду: к шведским пулям. Там ежедневные стычки. Денис не знал за собой вины, кроме поездки в Диканьку, а с Кочубеем вот что — не хочется Апостолу беречь нежелательного свидетеля. А тут ещё и Петрусева суплика...

Ходил казак на глазах у смерти. Пощипывал с товарищами и с москалями шведов. На речке Вихре даже гнался за королём. И чуть не взяли того в плен да не привели в подарок царю. Зусь уже и верёвку шёлковую отвязал от седла! — но характерник-король отвёл преследователям глаза.

Чего же добился Апостол? Хорошо скакать под жужжание пуль, зная, что завтра ждут новые приключения! Но вот после одной вылазки не успел расседлать коня, как послышался сотников крик:

— Иди к полковнику!

Такие вызовы часто не случаются. Казак стреножил Серка, пустил на траву. Сам отряхнулся, теснее затянул на жупане пояс, поправил саблю.

Стародубский полковник Иван Ильич Скоропадский кутался в зелёный жупан, подбитый дорогим мехом. Длинные вылеты, обшитые золотом, — ой, богатый человек! — устилали тёмный пол в низенькой мужицкой хате. То ли от холода из маленького окошка без стёкол кутался полковник, то ли от тревог — неизвестно. В печке бушевал огонь, стрелял искрами. Рядом с зелёным жупаном торчал москаль в длинных волосах, красиво закрученных в ровненькие кудряшки. Одежда — в блестящих штучках. Но всё испачкано грязью. Очень торопился пан офицер. Приглядевшись, как обращается к нему Скоропадский, Денис и пришедшие с ним Зусь и Мантачечка — их тоже позвали — поняли, что это даже не офицер, а генерал!

Казаки топтались у дверей. Паны говорили между собой на чужом языке, время от времени выставляли к печке холёные руки, остерегаясь прыгающих искр. Так продолжалось долго. Лёгкий сквозняк качал в оконном проёме остатки паутины. Жужжание уцелевшей мухи в ней смахивало на панскую речь.

— Подойдите!

Полковник прижал к усам толстый волосатый палец, желая предупредить, что разговор секретен. Говорить принялся царский генерал. Он так цепко глядел на казаков и на полковника, что у последнего от напряжения проступил на лысине пот. Задача опасная. Выполнят ли казаки?..

У казаков же всё получалось неплохо. Они долго расспрашивали старого еврея, который прибыл к москалям из королевского лагеря, где всё высмотрел, обо всём узнал, а затем три дня просидели в лесном селе, прикинувшись местными мужиками. Наконец повели врагов. Между собою говорили мало. Больше всего опасались молодого остроносого офицерика. Из-за него и лихо... Тогда Зусь перегородил лесную дорогу своим конём. Пока его одолели, Денис и Мантачечка успели проскакать изрядное расстояние. Да обоим не удрать — Мантачечка проделал то же самое, что и Зусь...

Среди глубоких оврагов и непроходимых лесов на высоком холме неожиданно засверкали золотые церковные кресты и засияли синие свинцовые крыши высоких домов. Денис из последних сил взбежал на вал, на котором ещё от ворот приметил зелёный жупан полковника Скоропадского.