Польша против СССР 1939-1950 гг.

...мы взорвали стену, которая закрывала большой двор. СС хотело штурмовать здания напротив. Когда мой товарищ выбивал ломом двери, я увидел слева двух поляков. Я потащил товарищей в пролом в стене, но их уже подстрелили. В одного разрядили весь магазин целиком, второй был ранен в легкое... Когда он дышал, то изо рта у него сочилась кровь. Я заткнул ему пулевое отверстие землей. Я лежал вместе с мертвецом и раненым, прижимался к стене и молился. Мой товарищ застонал, поляки бросили гранаты. Одну я отбросил, вторая прокатилась дальше. Я был красным от крови и кусков мяса. После обеда четверо солдат вермахта прибежали с носилками. Нам удалось проскочить, но раненый товарищ получил еще три пули и умер. Я не мог выжать из себя ни одного слова, меня колотило и непрерывно рвало. Майор дал мне день отдыха, вот я и видел, как хоронили товарищей. Сняли с них сапоги, бросили в яму вместе с другими убитыми. Посыпали известью...»[203]

Безусловно, в таких условиях настоящего кошмара и обреченности гражданское население чисто психологически не могло бесконечно поддерживать повстанцев. Сбитый над Варшавой английский летчик, находившийся среди повстанцев, писал: «Запасы продовольствия резко падают, каши уже не хватает. Запас воды уже исключительно зависит от дождей и колодцев... Иной серьезной проблемой является большое число умерших и убитых, захораниваемых в мелких могилах, которые наскоро выкапывают под немецким огнем. Могилы теснятся по вдоль улиц, лишенных брусчатого покрытия для постройки баррикад, в парках, во дворах и на пустырях. Положение детей, а в особенности младенцев, наиболее трагично, так как матерям нечем их кормить после перенесенных потрясений»[204]. Постоянное и методичное уничтожение города артиллерией и авиацией, неумолимая перспектива стать жертвами СС и власовского отребья, усиливающийся недостаток продовольствия привели к тому, что кредит доверия к АК к концу августа был исчерпан.

С. Подлевский сообщает, что к этому времени делегации гражданского населения из различных концов старого города собрались в подземелье одного из костелов и решили направить своих представителей к командованию повстанцев, чтобы поставить последних в известность о трагическом положении жителей Варшавы. «После полуночи, когда несколько ослаб огонь артиллерии и минометов, эта делегация явилась в штаб-квартиру майора Руга. От имени населения выступил в том числе известный столичный журналист. Он говорит о бессмыслице дальнейшей борьбы, живописует всю геенну гражданского населения и массовую гибель под руинами. Советует незамедлительно прервать бой или же не противодействовать выходу гражданского населения из столицы.

Это вызывает острую реакцию офицеров командования. Они не хотят и слышать о выходе гражданского населения. Они объясняют делегации, что немцы немилосердно убивают всех...

В конце концов повстанцы заявляют делегации:

— Будем стрелять в любого, кто отважится перейти к немцам, как в предателя»[205]. Как говорится, комментарии излишни.

Хоть как-то помочь истекающим кровью повстанцам пытались партизанские подразделения АК, находящиеся за пределами польской столицы. Там также базировался со своими героями известный нам А. Пильх, сменивший псевдоним с «Гуры» на «Долину». Из леса Кампинос под Варшавой была проведена атака на вокзал «Гданьский», но она обернулась тяжелыми потерями и полной неудачей. После этой неудачи партизанские отряды практически в полном бездействии — за исключением нескольких мелких стычек с гитлеровцами, — простояли в лесу до 28 сентября, словно дожидаясь, пока немцы сконцентрируют против них серьезные силы. После чего в результате сильного удара из общего количества ок. 1 300 чел. потеряли за одни сутки только убитыми и умершими от ран более 600 чел., ок. 100 попало в плен. А. Пильх, однако, и тут ухитрился как-то улизнуть.

Вообще, следует отметить одну странность: ни одна из заранее запланированных диверсий на железных дорогах и коммуникациях вокруг столицы так и не была осуществлена АК, а ведь подобные операции, препятствующие снабжению противника, существенно облегчили бы положение восставших.