Польша против СССР 1939-1950 гг.

Однако у Сталина на этот счет было совсем другое мнение, изложенное им Черчиллю в письме от 5 августа 1944 г.: «...Думаю, что сообщенная Вам информация поляков сильно преувеличена и не внушает доверия... Краевая Армия поляков состоит из нескольких отрядов, которые неправильно называются дивизиями. У них нет ни артиллерии, ни авиации, ни танков. Не представляю, как подобные отряды могут взять Варшаву, на оборону которой немцы выставили четыре танковые дивизии, в том числе дивизию "Герман Геринг"»[198]. И эта реальная сталинская оценка польских возможностей нашла подтверждение спустя несколько дней после начала восстания, когда обнаружилось, что немцы бросили в бой все свои резервы, и уже 30 июля правое крыло 1-го Белорусского фронта натолкнулось на немецкую контратаку на подступах к Праге.

Вот что по этому поводу рассказал американскому журналисту А. Верту маршал Рокоссовский: «Я не могу входить в детали. Скажу Вам только следующее. После нескольких недель тяжелых боев в Белоруссии и в Восточной Польше мы в конечном счете подошли примерно 1 августа к окраинам Праги. В тот момент немцы бросили в бой четыре танковые дивизии и мы были оттеснены назад.

— Как далеко назад?

— Не могу вам точно сказать, но, скажем, километров на сто.

— И вы все еще продолжаете отступать?

— Нет, теперь мы наступаем, но медленно.

— Думали ли вы 1 августа (как дал понять в тот день корреспондент "Правды"), что сможете уже через несколько дней овладеть Варшавой?

— Если бы немцы не бросили в бой всех этих танков, мы смогли бы взять Варшаву, хотя и не лобовой атакой, но шансов на это никогда не было больше 50 из 100....

— Было ли варшавское восстание оправданным в таких обстоятельствах?

— Нет, это была грубая ошибка. Повстанцы начали его на собственный страх и риск, не проконсультировавшись с нами...

— Есть ли у вас шансы на то, что в ближайшие несколько недель вы сможете взять Прагу?

— Это не предмет для обсуждения. Единственное, что я могу вам сказать, так это то, что мы будем стараться овладеть и Прагой и Варшавой, но это будет нелегко...»

После чего Рокоссовский добавил: «...учтите, что у нас за плечами более двух месяцев непрерывных боев. Мы освободили всю Белоруссию и почти четвертую часть Польши; но ведь и Красная Армия может временами уставать. Наши потери были очень велики...»[199].

И это было действительно так: ближайшие к Варшаве части Красной армии к 1 августа 1944 г. прошли с боями около 490 км за 39 дней. Снабжение становилось все хуже, так как приходилось восстанавливать полностью уничтоженные немцами железнодорожные пути и многочисленные мосты. В передовых частях начинал резко ощущаться недостаток не только боеприпасов, но и ГСМ. И это не замедлило сказаться на продвижении войск. 3-й бронетанковый корпус остановился под Радзымином ввиду полного отсутствия топлива и 31 июля был на некоторое время отрезан от остальных частей Красной армии. Естественно, и потери были велики. В тот самый период — август — первая половина сентября 1944 г. — Красная армия потеряла на польской территории почти 300 тыс. убитыми и ранеными (A.M. Самсонов. Крах фашистской агрессии. М. Наука. 1982. С. 574). И это была почти половина потерь, понесенных РККА при освобождении всей польской территории!

Свидетельства об изматывающих сражениях, которые приходилось вести советским солдатам на подступах к Варшаве, можно найти и у врага. Как вспоминал Г. Гудериан, «25 июля 1944 г. попытка 16-го танкового корпуса русских переправиться через Вислу по железнодорожному мосту у Демблина провалилась. Потери противника составили 30 танков... Другие части бронетанковых войск русских были задержаны севернее Варшавы. У нас, немцев, в то время создалось впечатление, что наша оборона заставила противника приостановить наступление....

...8 августа у командования 9-й немецкой армии создалось впечатление, что попытка русских захватить Варшаву внезапным ударом сходу разбилась о стойкость немецкой обороны, несмотря на восстание поляков, которое, с точки зрения противника, началось преждевременно...»[200]

В ходе восстания все отчетливее вырисовывались и крайне губительные просчеты стратегов из АК: «В конечном итоге под Варшавой оказались вопреки предположениям Главнокомандования АК всего лишь второстепенные советские силы — бронетанково-кавалерийский заслон в районе Радзымин-Воломин-Окунев. Он был достаточным для того, чтобы овладеть необороняемой Варшавой, но слишком слаб, чтобы наступать на миллионный город, который немцы решили оборонять. Хуже того — этот заслон был обособленным, под угрозой ударов с флангов и опасности немецкого контрнаступления»[201].

Таким образом, полностью подтвердилась сомнительность успеха Варшавского восстания, отраженная главнокомандованием АК в докладной о расстановке сил на 14 июля 1944 г.